— Что ты здесь делаешь?
Мэтт протянул руку назад и закрыл дверь.
— Обеспечиваю нам некоторое уединение.
— Ты сказал, что уедешь. Ты дал слово бойскаута.
Он широко улыбнулся, сверкая зубами, и мгновенно стал выглядеть прежним Мэттом.
— Но я никогда не был бойскаутом.
И ведет он себя в точности, как прежний Мэтт… Нет. Никоим образом она не допустит, чтобы он ей снова понравился. Это может вырасти в большую симпатию. А потом все повторится… Он уедет, и она останется одна.
— Что ты хочешь от меня, Конвей?
— Всего лишь поговорить с тобой. Я… скучал без тебя.
— Ты скучал без меня? Скучал так сильно, что ни разу даже не позвонил?
— Твои родители приезжали навестить меня. Ты могла бы присоединиться к ним.
Ее сердце разрывалось на части, когда она провожала их. Ей тоже ужасно хотелось видеть Мэтта. Но она знала, что это не выход из положения.
— Не помню, чтобы ты меня приглашал.
— Я всегда ждал, что ты приедешь.
— О, ты считаешь, что мы, женщины, способны к телепатии? Я, вероятно, должна была сказать тебе раньше, что это не так.
Мэтт внимательно взглянул на нее.
— Раньше ты не была настолько цинична.
— Я рассудительна и практична.
Телефон у нее на столе зазвонил, и Эмили повернулась, чтобы схватить трубку. Ее настроение стало еще хуже, когда она узнала голос в трубке.
— Эмили, дорогая, — резко сказала мать Алекса. — Мне надо говорить с моим сыном.
— Простите, миссис Марлетт, но Алекса сегодня не будет. — И завтра не будет, и послезавтра…
— На этой неделе я звоню уже третий раз. Разве вы не передали ему мои сообщения?
Эмили ненавидела такие ситуации. Ей было крайне неприятно лгать, снова и снова прикрывая Алекса.
— Он был настолько занят, что, вероятно, просто забыл вам перезвонить.
Занят тем, что мазался толстым слоем масла для загара и попивал экзотические коктейли, вдруг захотелось ей добавить. Уже три дня Алекс не отвечал на звонки. Эмили хорошо понимала, какому давлению он подвергается со стороны своей матери, и не осуждала его. Но ему уже давно пора самому разобраться с мисс Марлетт.
— Скажите моему сыну, что в следующую среду в девять утра бухгалтер прибудет для ежеквартальной ревизии. Присутствие Алекса обязательно. — Тон женщины был таким холодным, что Эмили показалось, будто у нее на ухе появились сосульки.
— Я передам сообщение, миссис…
Щелчок, и все.
— И мне с вами было приятно поговорить, — пробормотала Эмили, опуская трубку. Если бы она не знала эту женщину, то могла бы принять резкое обращение на свой счет. Но мать Алекса относилась ко всем — включая сына — одинаково презрительно.
Повернувшись, Эмили увидела, что Мэтт смотрит на нее, прислонившись к двери и засунув руки в карманы джинсов.
Она взглянула на него так сердито, как только смогла.
— Ты все еще здесь?
От улыбки у него появилась ямочка на левой щеке, и он стал выглядеть совершенно неотразимо.
— Я еще не пригласил тебя поужинать.
— Поужинать? Ты смеешься надо мной.
— Вот уж этого я никогда себе не позволю.
Она вручила Мэтту папку.
— До свидания, Конвей.
Мэтт взял папку, и от теплоты в его глазах дрожь прошла у нее по спине.
— Когда я могу ожидать результат?
— Дай мне неделю.
Возможно, к тому времени ей удастся стряхнуть с себя его чары.
— У меня есть еще один вопрос, — сказал он.
— Ужинать с тобой я не буду.
Он усмехнулся, и внутри у нее что-то перевернулось.
— Я могу быть уверен, что «Марлетт Лэндскейп» справится с работой, если приму ваш проект?
Его вопрос на мгновение поставил ее в тупик, но она быстро сообразила, что Мэтт навел справки. Финансовые трудности «Марлетт Лэндскейп» были хорошо известны. Почему-то всегда находилась компания, которая перехватывала их контракты. Эмили даже начала подозревать, что кто-то из служащих продает информацию конкурентам.
— Твой контракт весьма важен для нас. Если мы получим его, то, безусловно, выполним. Даю слово.
Честность Эмили не вызывала сомнений. Правда, Мэтт не упомянул, что «Марлетт Лэндскейп» была единственной компанией, предложившей свои услуги. Он не часто позволял чувствам вмешиваться в деловые отношения, но этот случай был особым. А главное, заключение этого контракта было единственной возможностью приближаться к Эмили ближе, чем на километр.
— Я собираюсь подписать контракт с вами.
Он протянул ей руку. Долю секунды Эмили колебалась, затем твердо пожала его руку.