— Ну, профессор, — сказал незнакомец. — Как наше дело?
Я открыл глаза.
— Я не знаю, о каком деле я должен говорить с вами.
Он наклонил голову и молча посмотрел на меня. Затем достал из внутреннего кармана пальто визитку и дал ее мне.
— Я останусь еще на день в отеле «Уэстланд». Буду ждать вашего решения. Кроме того, я хотел бы" еще раз напомнить вам, что есть другие психологи, которые не упустили бы такой шанс.
— Пожалуйста, — ответил я. — Воля ваша!
Когда его автомобиль исчез за углом, я подошел к фонарному столбу. Кроме имени Чарльз А. Хаскер на визитке ничего не значилось. Действительно ли его так звали?
Вполне возможно, если его нет ни в одной полицейской картотеке преступников. Но это не имеет отношения к делу. Я мог бы передать сержанту Ларсону, где найти Хаскера. Хотя у полиции в настоящее время нет против него никаких улик, необходимо сообщить ей о нем и его занятии. Тогда они смогут взять его под наблюдение и рано или поздно арестуют.
По возвращении я застал дома соседа, профессора Коннера. Он сидел за шахматной доской и ждал меня. Я понятия не имел, почему он пришел ко мне. Он — зоолог, и между нами было мало общего. Я сыграл с ним шахматную партию, потому что предпочел игру разговору.
Около одиннадцати он съел два бутерброда с тунцом, которые предложила нам Дорис, и ушел.
В пятницу после ужина Дорис поднялась наверх, чтобы переодеться для клубного вечера. Через полчаса она спустилась по лестнице на первый этаж и слегка поцеловала меня в щеку.
— Я не знаю, когда точно я сегодня вернусь, дорогой. Темой для дискуссии мы выбрали Кастро, мы будем вырабатывать резолюцию. Поэтому при всем желании не могу предсказать, когда все закончится.
Я посмотрел на нее печально.
— Ты ничего не забыла? Розовый шифоновый шарф, например?
— Он у меня в сумочке. Могу я взять автомобиль?
— Профессор фрау Бронсон не заедет за тобой, как всегда?
— Я ей сказала, чтобы она не беспокоилась. С машиной я чувствую себя независимой. Иначе мне всегда приходится следовать за ней и уходить, когда соберется она.
Как только Дорис ушла, я открыл маленький платяной шкаф и достал реквизит, который мне дал перед обедом профессор Тиббери. Я еще раз прокрутил в голове его указания и сел возле зеркала.
Почему Дорис из всех людей в мире захотела убить меня? Что она получит от этого? Деньги? Смешно. Наши сбережения были весьма скромными. Моя страховка? Сумма страховки была велика, но не настолько, чтобы ввести кого-то в искушение.
Появился другой мужчина в ее жизни? Я улыбнулся. У нее нет ни малейших оснований для...
Лишь спустя несколько минут я вышел из оцепенения.
Почему профессор Коннер так часто посещал нас? Только для того, чтобы сыграть в шахматы? И почему Дорис регулярно делает эти отвратительные бутерброды с тунцом, когда он приходит? Она знает, что я их не люблю.
А Коннер — зоолог и специализируется на позвоночных. Тот, кто очень долго занимается низшими позвоночными, рано или поздно проявляет интерес к высшим...
Некоторое время я рассматривал свое бородатое отражение, затем надел тонированные очки и достал из холодильника холостяцкий букетик в петлицу, спрятанный за банкой с огурцами.
Я подошел к «Леони» около восьми и встал у входа, откуда любому хорошо был виден букетик в петлице моего пиджака. Это было скромное заведение примерно с двенадцатью столиками в середине зала и с таким же их количеством в нишах вдоль стен. Я пробежал взглядом по залу, но не увидел никакой женщины с розовым шарфом. Может быть, она сидит в нише, и я не смог ее заметить. Минут пять я стоял на своем наблюдательном посту и думал, проверить ли мне все ниши, когда вдруг женщина двадцати пяти лет встала из-за стола и подошла ко мне.
— Регис? — спросила она и подозрительно посмотрела на меня.
Я был поражен.
— Но ведь на вас не розовый шифоновый шарф!
— Однако!
Я почувствовал, как кровь хлынула к моим щекам. Конечно! Мои зеленые очки! Я снял их. Шифоновый шарф был розового цвета.
Я никогда раньше не видел ее.
— Черное ожерелье, — проговорил я, совершенно оцепенев.
Женщина провела меня к столику и рассказала свою историю. Она хотела убить мужа, но молчала о своих мотивах. Наверное, деньги, но мне это было безразлично.
Мы без обиняков договорились о гонораре в десять тысяч долларов и о второй встрече, чтобы уже обговорить детали, но я не намеревался еще когда-либо увидеть эту женщину. Сержант Ларсон может вразумить ее; я сообщу ему ее имя и адрес.
Что касается меня, то это был конец моего нынешнего проекта. Я мог бы во время отпуска заняться вместо этого личностным анализом государственных контролеров, то есть исследованием, которое я предусмотрел как возможную запасную тему.
Я зашел в другой бар и заказал шотландское виски с содовой. Я ощущал огромное облегчение. Я чувствовал себя прямо-таки окрыленным; наверное, это нормальная реакция мужчины, который сделал открытие — его жена, вопреки его опасениям, все же не хочет его убить.
Часы показывали половину одиннадцатого, когда я пропустил третью порцию виски и решил отправиться домой. От бара до дома было около трех миль, месяц уже находился высоко в небе, но я пошел домой пешком.
Улицы были так тихи и пустынны, что я не мог не обратить внимания на автомобиль, который обогнал меня за пару кварталов до моего дома.
Это был мой собственный автомобиль. Дорис возвращалась из клуба. Она проехала еще квартал и остановилась в конце улицы. Ага, она увидела меня и хочет взять с собою, подумал я. Но в следующий момент я вспомнил, что не снял бороду. Странно.
Как она узнала меня с бородой, да еще к тому же при рассеянном лунном свете?
Озадаченный, я направился к своему автомобилю. Расплывчатая, удивительно массивная фигура, которая вырисовывалась на фоне ветрового стекла, внезапно превратилась в две отчетливые фигуры. Дорис была не одна. Я остановился, наклонился к автомобильному стеклу и заглянул внутрь. Дорис и... профессор Коннер! Две пары глаз, холодно окинувшие меня взглядом, не оставили сомнения, что мой интерес они расценили как грубое вмешательство. Голос жены, необычно резкий, проник мне в ухо.
— Что вы здесь потеряли, мистер? Убирайтесь прочь!
Я ушел. Я завернул за угол и прополз за кустами обратно, в конец улицы, откуда мог без помех наблюдать за машиной. Я не ошибся. Они снова обнимали и ласкали друг друга. И это в моей машине!
Я посмотрел на часы и стал считать минуты. Десять... пятнадцать... и конца не видно. Наконец я поднялся и направился к освещенной светом фар телефонной будке.
Что потребует Хаскер за то, чтобы помочь мне навсегда отделаться от Дорис? И от профессора Кеннера тоже? Наверное, ростовщическую цену. Даже при пятнадцатипроцентной скидке я едва бы мог позволить себе такую роскошь.
Но если мы договоримся о сотрудничестве, возможно, он согласится сделать это бесплатно.