— Ты согласна на свадьбу завтра, — произносит он бархатным вибрирующим голосом.
— Согласна… — слышу я себя, хотя согласной до этого мгновения точно не была.
Вот я вижу отрывки какого-то праздника, потому что балом или пиршеством назвать это мероприятие, где, кроме жениха, невесты и нескольких слуг, не было никого, язык не поворачивается.
«Дорогая, давай не будем делать пышную свадьбу. Зачем нам это? Быстренько распишемся, посидим в тесном семейном кругу и хватит. Какие родственники? Я же сказал — в тесном!». Вот примерно так и выглядела моя свадьба, ради которой меня выдернули из родного мира.
Значит, мы все-таки поженились. И вот этот мужчина — мой законный муж. Законный по традициям этого мира, потому что здесь явно не было даже ЗАГСа. Но все же это была свадьба, самая настоящая. Я помню какие-то ритуальные слова и дядьку в длинных алых одеяниях, который произносил их перед нами. Помню красную нить, одним концом которой обвязали палец Ле Ёна, а другим — мой.
— Чудовище… — беззвучно прошептала я, мечтая задушить этого гада. — Настоящее чудовище…
Беззвучно, чтобы не разбудить, чтобы не проснулся и не возобновил свое мерзкое колдовство, лишающее воли беззащитную девушку и заставляющее ее делать всё, что ему вздумается.
Бежать!
Я сползла с кровати и тихонько, на цыпочках, прокралась к окну. Оно начиналось от самого пола и тянулось до потолка, заменяя собой целую стену комнаты. И оказалось наглухо закрытым. Ни форточки, ни створок. Как же они проветривают комнату? И как мне сбежать?
Осторожно ступая босыми ногами по прохладному полу, я двинулась в сторону двери. С тоской посмотрела на одеяло, в которое во сне вцепился пальцами анасар. Нет, не рискну, вдруг он проснется, пока я буду стягивать одеяло с кровати? А оно сильно бы пригодилось, как минимум прикрыть обнаженные прелести, а как максимум — согреться на ночном воздухе за пределами здания.
Рыться в шкафу хозяина спальни я побоялась — а вдруг его створки предательски заскрипят, выдавая беглянку?
Дверь из комнаты, к счастью, оказалась покладистой, отворилась без единого звука. Я прислушалась. Тишина и темнота. Люстры, если в этом коридоре были такие же, со свечами, на ночь погасили все до единой.
Пришлось совершать побег на ощупь. Аккуратно закрыв за собой дверь, я нашла пальцами стену. В какую сторону идти? Потыкавшись в разных направлениях, я с облегчением убедилась, что плутать не придется. Комната анасара Ле находилась в тупике коридора. Уже легче.
Касаясь кончиками пальцев стены, я зашагала в темноте, невольно ускоряясь. Вроде, в коридорах у них тут ничего не наставлено, как тумбочка или вешалка в моей съемной квартире, значит, не споткнусь. Я уже почти бежала, как вдруг впереди завиднелся тусклый свет. Теперь я кралась, подозревая, что там меня поджидает какой-нибудь слуга с подсвечником в руке. Но свет был рассеянный, холодный. И лился, как оказалось, из окна. Такого же огромного, как все окна в этом поместье. И из этого я, наконец, смогла увидеть источник голубоватого сияния.
Это была луна. И она действительно была голубой, красивого мягкого лазурного оттенка, и словно светилась сама, погружая этот мир в какое-то мистическое призрачное волшебство.
А еще она была огромна. Привычных мне лун понадобилось бы штук десять, чтобы закрыть диск единственного местного ночного спутника.
Эх, всё же стоило попасть в чужой мир, чтобы увидеть такую красоту!
Тряхнув головой, я продолжила свой побег.
Окно оказалось тем самым, на фоне которого я впервые увидела анасара. Значит, я нахожусь на втором этаже, а вниз уходит лестница, в холл, где я оказалась после перемещения из парка. Ура, еще немного, и я выберусь из этого проклятого особняка. Холл тоже заливал мягкий лунный свет из второго окна. Еще вчера я стояла у него и ждала встречи со своей «может быть» судьбой.
Угу, дождалась. Спасибо, больше не надо мне такого счастья. Где же тут дверь наружу? Выходят же они как-то из дома? Так, эту я помню, за ней начинался коридор, ведущий к выделенной мне комнате. Туда нам не надо. Да что же такое? Я металась вдоль стен, пытаясь найти выход. И никак не находила. Растения в горшках дразнили густыми тенями, в которых могло прятаться всё, что угодно. И не только двери. Хотелось выть от отчаяния. Свобода так близка, но оставалась недоступной.
А почему я так уверена, что этот холл эдакая прихожая особняка? Из-за того, что переместились мы с крючконосым именно сюда? С тем же успехом он мог открыть свой портал в столовую. Или спальню. Да куда угодно!
Выход! Да где же ты? Из коридора в мою спальню его точно не было, я помню. Возвращаться на второй этаж? Искать там? А что, вдруг в этом мире так положено — делать крыльцо на высоте крыши?