Я не верила своим ушам. Да кто в этом мире большее чудовище, Тварь или мой муж? Что? Если Лют, просто спишем на выкидыш и повторим попытку? Он в своем уме? У него вообще хоть какие-то чувства есть? Или только холодный расчет, направленный на сохранение имущества?
Я развернулась и выбежала из кабинета. Не только потому, что видеть этого мерзавца не могла. Просто не хотела оказаться в тюрьме. Или какое наказание придумали в Алуяре за убийство мужа?
С этими беспокойными мыслями я шла по саду. Держась подальше от леса, поближе к особняку, медленно брела по дорожке. Сегодня я была в белом струящемся платье из такого тонкого и легкого материала, что оно почти не ощущалось на теле. Ветерок гулял со мной, играя ветвями цветущих деревьев и подолом белого платья. Он словно предлагал забыть все тревоги и просто раствориться в умиротворении природы. Я бы так и сделала. Я бы попыталась расслабиться и отпустить страхи…
— Мама! — словно в самое ухо, закричал в тревоге звонкий и такой знакомый детский голосок у меня в голове.
Не во сне, а сейчас, наяву. Я замерла, ничего не понимая, как он снова закричал:
— Обернись!
Я, не раздумывая, обернулась.
Как раз в тот самый момент, чтобы увидеть сверкнувший на солнце холодным блеском занесенный нож.
— Нельзя, чтобы это чудовище родилось! — закричал убийца и ударил меня прямо в живот.
Я не успела даже пискнуть. Или увернуться. Или хоть как-то себя защитить.
Тело охватило странное сияние, формируясь вокруг меня сферой. Нож, не успев добраться даже до кожи, увяз в этом сиянии по самую рукоять. Убийца надавил сильнее, потом дернул обратно, однако оружие застряло и не поддавалось его усилиям.
— Умри, чудовище! — рычал убийца, лица которого я не могла увидеть из-за сияния.
Не могла я и двигаться. Сфера приподнялась над землей, а я будто зависла в гигантском мыльном пузыре.
Время словно замерло. А потом потекло вновь. Но уж без меня.
Убийцы больше не было, он убежал, в ужасе от того, что произошло с хозяйкой Чернолесья. Но сфера, защитившая от смерти, продолжала удерживать меня в плену. Подавляя волю. Погружая в мутный полусон.
Это было странное ощущение. Словно мир вокруг меня продолжал существовать, двигаться, жить. А меня будто не было. Или не так. Я существовала, но как бы отдельно, за пределами реальности, созерцая ее со стороны.
И пребывала в дурмане. Глаза видели, как ходят в саду люди. Как меняется время суток, мелькая синелунной тьмой и солнечным светом. Как осыпаются лепестки с отцветающих деревьев. Глаза видели, а мозг воспринимал всё это словно сквозь сон. Иногда он просыпался, ненадолго и не полностью. В те моменты я видела Ле Ёна. Чаще всего он просто стоял и смотрел. Я понимала, что это он, хотя сквозь мерцание сферы фигура расплывалась, а лицо мутнело. И всё же это был Ле Ён. Или мне так хотелось, чтобы это был он. А еще мне хотелось с ним поговорить. Спросить, что теперь с нами будет? И не ненавидит ли он меня за тот побег в брачную ночь, который перевернул все его планы… Вряд ли короля устроит такой наследник Чернолесья…
Ведь сложно представить, чтобы сферу, спасшую меня от убийцы, мог поставить обычный человеческий ребенок.
Вместо Ле Ёна со мной говорил тот, кто укрыл нас сияющей защитой.
— Не бойся, мамочка. Не бойся.
Я боюсь, малыш. Как ни бояться? Только боюсь я — тебя.
— Ты увидишь, я хороший. Ты полюбишь меня. Ты ведь уже полюбила. Ты ведь ждала…
Мои страхи смывает дурман. И вот я опять плыву в этом неестественном, зыбучем сне, плыву и не помню, чего я так боялась.
— Нас никто не тронет, мама… Никто не доберется… Никто не помешает…
А помешать пытались. Однажды я всплыла на поверхность сна, чтобы опять увидеть убийцу. Не знаю, того же или другого. Нож, оставленный в сфере в первой попытке уничтожить чудовище, так и торчал в мерцающей пленке как доказательство того, что надо приходить с другим оружием. А оружие в этот раз оказалось и вправду иным.
В руках убийцы был пистолет. Я поняла, что именно он держит, даже сквозь искажающее сияние. По характерной позе.
Малыш внутри меня слегка обеспокоился. Но только слегка. Просто он не понимал, что это такое принес злой дядя, и не был уверен, чего ожидать.
— Мама, что это?
— Пистолет. В нем пуля — шарик, который пробивает почти всё на свете.
— Ясно, — расслабился малыш. — У нас — не всё на свете.
Он быстро учился и познавал мир.