Вторая коробочка отличалась от первой, она было побольше и словно обернута золотой парчой. И находилась в ней вовсе не вторая подвеска, как мы думали.
Там было зеркальце.
Овальное, в серебристой простой оправе. Надо будет подколоть Светку и напомнить ей мои слова о том, что ничего хорошего ей на улице не подарят. Дешевая бижутерия, пусть и выглядящая, как драгоценный камень в серебре, да ничем не примечательное зеркало — вот и вся щедрость неизвестной фирмы.
— Скажите, а какая цель вашей акции? — спохватилась я, беря в руки зеркало.
— Сейчас узнаете, — ответил промоутер в тот момент, когда на меня взглянуло мое сероглазое отражение.
Светкин испуганный крик подсказал, что что-то пошло не так, как мы ожидали. Зеркало и мое отражение в нем помутнели и словно подернулись дымкой.
Как и мои руки.
Я подняла глаза от зеркала и тоже закричала.
Парк пропадал. Исчезал. Таял. А на его месте проступало нечто совсем другое.
Больше всего это походило на холл какого-нибудь большого старинного дома. Огромное помещение с потолком в несколько моих ростов, мрачное, если бы не заливающий его свет из окна, занимающего половину стены.
Когда холл проявился полностью, растворилась окутывавшая зеркало и меня дымка.
Как и само зеркало, которого больше не было в моих руках.
Неизменным оставалось только одно. То есть, один. Крючконосый промоутер продолжал стоять передо мной, как ни в чем не бывало.
— Что происходит?! — крикнула я в ужасе.
— Вы больше не в своем мире, — спокойно отозвался крючконосый.
Я заметалась. Не в своем мире? Еще раз. Не в своем мире?!! Я бросилась к окну. Разумеется, никакого парка и растерянной Светки, потерявшей подругу, за окном не оказалось. Это не стены материализовались вокруг двух людей посреди парка. Это меня перенесло неизвестно куда!
— Советую вам успокоиться, — послышался за спиной голос крючконосого. — Истерика ничем не поможет. И чем быстрее вы осознаете…
Я резко развернулась.
— Осознаю что? Свое похищение?
— Я бы предпочел другое слово. Шанс.
— Шанс? Вы о чем?
— Шанс обрести свое счастье.
Я не верила своим ушам. Да он не просто похититель. Этот тип ненормальный!
— А камень лори можете оставить себе. Всё равно он потом достанется вам.
— Камень? — не переключилась я. Какой еще камень, я от «не в своем мире» еще не отошла!
— Первый подарок, — напомнил крючконосый.
Подвеска, в отличие от зеркала, никуда не исчезла. Лежала преспокойно в кармане джинсов, куда я ее и положила. А теперь сверкала в моей ладони в солнечном свете, льющемся из окна. А я начинала подозревать, что это не просто подвеска, и я влипла в непонятную историю именно из-за нее.
— У него много интересных свойств, — продолжал, между тем, похититель. — Именно благодаря камню лори я мог определить, связаны ли вы узами брака в своем мире или нет.
— Что за бред… — мой голос охрип от негодования. — Как может какой-то камень…
— В нем особая магия, — пояснил крючконосый спокойно. — Той, что не имеет своего партнера, камень дарует способность понимать язык нашего мира. Чтобы вам было проще в нем адаптироваться. Поэтому, позволив прикоснуться к артефакту, я произносил фразу на моем родном языке. И если мне отвечали правильно, это означало, что я нашел нужную девушку. Вашей речью я овладел тем же способом, благодаря камню лори. И сейчас, к слову, мы с вами общаемся на языке моего мира.
— То есть вы тоже без — как вы выразились? — партнера! — сделала я вывод. И тут же ахнула. — Так вы, и правда, искали свободную девушку для себя! Серьезно?
— Не для себя, — покачал головой крючконосый. — Для моего хозяина. Анасару необходимо жениться, и мне было поручено найти ему невесту.
Абсурдность ситуации вызвала у меня нервный смех.
— В другом мире?!
— Главное, чтобы она не была связана узами брака, — кивнул он.
— То есть вашему хозяину всё равно, на ком жениться, лишь бы незамужняя? Ему реально без разницы, с кем жить и спать?
— Вы должны кое-что узнать про нашего анасара, и тогда все поймете. Видите ли, мой хозяин, как бы это сказать помягче, не красив. Даже наоборот. И ни одна девушка нашего мира за него выйти замуж никогда не согласится. Уже одно то, что ему почти тридцать пять лет, а он до сих пор холост, говорит о многом. И это при его-то титуле. Был бы он богат, как король, может, и нашлась бы какая сердобольная или не брезгливая дама, но, увы.