Но в конкретный момент на запчасти, кажется, хотели разорвать его маму. Именно это я прочитала в холодном взгляде лесного папочки.
Я машинально шагнула назад и чуть не споткнулась о корзинку.
Взгляд чудовища тут же прилип к ней и неподвижному малышу внутри.
Огромная лапа приподнялась и медленно потянулась к корзинке. Я подхватила ее с земли и прижала к себе. Тело тряслось от ужаса, а мозг лихорадочно пытался вспомнить, зачем я сюда вообще пришла.
— Ты не причинишь ему вреда, да? — умоляюще произнесла я, понимая, что, если я ошиблась, и детей Люта не желает видеть среди живых даже сам Лют, то этот поступок — броситься в лес с младенцем на руках, да еще звать его дикого папочку с репутацией живодера — станет самым идиотским, а главное, последним в моей недолгой жизни.
Лапа опустилась обратно. Лют посмотрел на меня, потом снова на малыша.
— Нам нужна помощь, — заговорила я торопливо, пытаясь достучаться до предполагаемого разума чудовища. — На малыша напал убийца и порезал ребенку спину! Лютёнок даже не успел поставить свое защитное поле! И теперь я не знаю, что делать! Я ведь ничего не смыслю в вашей физиологии! Да и зашивать мне рану нечем! Но вы же как-то лечитесь? Сами, без скорой помощи и хирургов? Малыш уже показал, что вы умеете колдовать! Ну, или как-то генерировать защитное поле. Есть ли какая-то ваша магия для такого случая?
Лют словно задумался. Я затаила дыхание. То, что он разумен и прекрасно понял просьбу, можно больше не сомневаться. И малышу он явно не навредит. Но вот найдет ли способ его спасти?..
Паучья лапа приподнялась и очень выразительно стукнула по земле. Я опустила туда корзинку и осталась стоять рядом. На всякий случай.
И тут произошло нечто странное. Верхушки деревьев вокруг Люта зашелестели и задвигались, будто среди них завелся маленький ураганчик. А потом с них одновременно осыпались листья. Совершенно сухие и пожелтевшие, превращая лето в этой небольшой части леса в позднюю осень. А перед головой Люта завертелся и заискрился шарик золотистой-желтой, как одуванчик, энергии. Который, чуть помедлив, ухнул вниз, к корзинке, мгновенно впитавшись в тельце насекомыша.
Он и так может?! Сразу вспомнились цветы в нашей комнате и удивление служанки по поводу того, как быстро те засохли. Дело тут было вовсе не в поливе! Если малыш способен на то же, что и его папа, значит, он тоже использовал энергию растений для собственного восстановления после рождения!
Теперь я смотрела на обоих Лютов совсем другими глазами. Лесные обитатели, распоряжающиеся силами природы. Могли ли они быть своего рода лешими этого магического мира? Волшебными хозяевами и стражами леса, помогающими хорошим людям и наказывающими плохих? И тех растерзанных людей Лют убивал не просто так, а, например, за вред природе?
Развить эту удивительную мысль я не успела. В корзинке очнулся и заворочался Лютик. Я бросилась к нему, погладила по полностью зажившей спинке. Он исцелен! Боже, я так счастлива!
Малыш поднялся в своем ложе и радостно прильнул ко мне, вцепившись в мамину руку передними лапками. А я не удержалась и прижала сына к груди крепко-крепко! А когда он протестующее пискнул, неохотно, но быстро отпустила, опасаясь, что сделала неокрепшему ребенку больно.
А потом ощутила, как меня аккуратно, но настойчиво отодвигают от корзинки. Огромная лапа подхватила плетеную ручку и потянула ее вверх, к себе. А сам огромный насекомус уже разворачивался, намереваясь уйти в глубину леса.
С моим ребенком.
По факту, конечно, и со своим тоже, но сути это не меняло. У меня похищали Лютика!
Опомнившись, я с криком бросилась следом.
— Стой! Куда?! Верни сына!
А из корзинки голосил малыш.
— Мама! — кричал ребенок, разрывая мое сердце на части. — Мама!
Что? Я когда-то боялась эту тварь из леса? Сейчас я готова была сразиться с ней один на один, чтобы отвоевать моего ребенка! Спасибо, конечно, что ты спас Лютика, но отдавать тебе я его не планировала!
Лют остановился и изогнул драконью шею, чтобы с недоумением посмотреть на странную человечку, вцепившуюся ему в левую заднюю ногу. А мой любимый насекомыш тем временем ловко выпрыгнул из корзинки и шмякнулся на землю. И через мгновение уже сидел на моих руках. Освобожденный от материнской хватки Лют развернулся к нам всем телом, а мы с малышом принялись отступать.
— Спасибо тебе за помощь, — решила не оставаться неблагодарной я. — Ты очень помог! Ты спас ребенка! Но он останется со мной. Понимаешь?