— Из-за меня? — недоверчиво переспросил он, а вокруг него словно вспыхнул ореол радости. — Но с чего бы. Как можно полюбить… такого?
Ох уж эти мужские комплексы!
— Какого такого, Ён? — выдохнула я в сердцах.
— Урода! — припечатал муж.
— Пап! Ты красивый! — вмешался Лютик, которому наскучили глупые взрослые разборки.
— Вот! — обрадовалась я внезапной поддержке. — Даже ребенок тебе сказал, что папа красивый!
— Красивый? — не сдавался муж, крепко удерживая свою самооценку на уровне корней деревьев. — В незамутненных глазах ребенка — пожалуй, и так.
— Вот ты сейчас серьезно? — чуть не психанула из-за упрямства некоторых я. — Да, в незамутненных дурацкими канонами чужого для вас мира. Да, вы тут родились, но происходите-то из какого-то другого! И Лютик смотрит на тебя как Лют на Люта. Как представитель одного с тобой вида! Без навязанного обществом мнения! И он видит правду! Что его папа — красивый!
Но глазам поняла — не верит. Ну, что за непробиваемый мужик!
— Ён, посмотри на меня. Мы с тобой выглядим как люди одной расы. Поэтому в моих глазах ты не такой, как выглядишь для людей этого мира. Для меня ты самый красивый мужчина, с самыми удивительными глазами во всех мирах! Так что давай закругляйся со своими комплексами и пойдем уже домой! Слуг откачивать, а то Лютик говорил, ты их всех запугал и довел до истерики.
И вот теперь, когда буря эмоций в душе мужа начала успокаиваться и уступать место одному-единственному чувству, я поняла, что нужный момент настал. Пора!
Я бросилась Ёну на шею и исполнила, наконец, свое желание — впилась в его губы горячим поцелуем. Сначала он оторопел, застыл в моих объятиях. А потом, судорожно вздохнув, обхватил одной рукой за талию, а другой надавил на мой затылок, делая поцелуй еще более глубоким и пылким.
В пуховике сразу сделалось жарко. Волосы зашевелил теплый ветерок. Где-то на грани реальности слышалось журчание ручьев, а в воздухе растекался аромат распускающихся цветов.
Но меня не волновало, что наш поцелуй возвращал весну в этот лес. Я просто наслаждалась долгожданным счастьем и желала, чтобы оно никогда не заканчивалось.
— Мам! — подергал меня за руку Лютик. — Я рад, что вы с папой помирились, но к нам дедушка идет! И он, кажется, очень сердит!
Глава двадцать вторая. Два отца и два сына
Мы отпрянули друг от друга и дружно уставились в глубину леса. Где-то там двигался в нашу сторону дикий Лют. Которого могли бы заметить сами и гораздо раньше, если бы не были так поглощены выяснением отношений.
Свёкор ощущался намного хуже, чем муж, но совершенно точно был уже неподалеку. Его опережала волна ярости, растекаясь по лесу ядовитой тьмой.
— Ён, тут твоя мама, — прошептала я тревожно.
— Знаю, — он даже не взглянул на спящую в мокрой траве Кристину. — Зачем ты ее привела? Он же убьет ее!
— Сначала он убьет меня, — с ироничным смешком напомнила я, удивляясь реакции мужа на присутствие матери. Сначала игнорирует ее, а теперь вдруг заботится?
— Не убьет, — процедил сквозь зубы Ён. — Я не позволю.
Тепло от этих слов растеклось по моему телу. Я почувствовала себя защищенной, как никогда в жизни.
— Буди Кристину, — скомандовал муж решительным тоном. — Бери Лютика и уходите в поместье. Отец не пройдет защитный периметр. А я его задержу, пока вы не спрячетесь!
— Что? — опешила я. — При всем уважении, Ён, я тоже вроде как немного Лют. Помощь тебе не повредит. — Я обернулась к встревоженному сыну. — Лютик, бегите с бабушкой в особняк, — и послала в Кристину световой шарик.
— Я сказал — уходите все вместе! — прорычал рассерженный муж. — Ты не понимаешь?
— Я тебя не брошу!
— Женя!
— Не брошу! А если ты опять пострадаешь?
— Не пострадаю! Если он не найдет тут вас с Кристиной, то просто развернется и уйдет. Как всегда делал до этого. Женя, не глупи, иди и спрячься в особняке!
— Тогда идем все вместе! Зачем тебе его задерживать? Мы успеем!
— Я успею, — согласился Ён. — Лютик успеет. Ты и Кристина — нет.
От осознания его правоты у меня в животе свернулся тугой узел. Жаль, что от Лютов нам не досталось умение превращаться в быструю и юркую лесную Тварь. И мужу теперь приходится рисковать собой, чтобы защитить двух беспомощных человеческих женщин.
Тут очнулась Кристина. Села, растерянно огляделась по сторонам. И уставилась на Ёна.