Так мы благополучно удрали из поместья.
Саму поездку я не запомнила. Только бледное лицо с закрытыми глазами и холодную ладонь, которую я сжимала из последних сил. И мое отчаянное: «Не покидай меня! Подожди еще немного, продержись!»
Кажется, сани сильно трясло, так, что голова Ёна безвольно моталась по сидению, а сам он несколько раз едва не скатывался на пол, но Ле Гиль вовремя его придерживал. Снаружи доносилось ржание измученных лошадей, да билась в тонкие стенки крытых саней недовольная вьюга.
— Приехали, — произнес свёкор, и только тогда я осознала, что сани, наконец, остановились. Тут же распахнулась дверца, в проеме появился снеговик с покрасневшим лицом и желтыми глазами Жу Даля. Ёна вынесли из саней на большую поляну и уложили в снег. Вкруг поляны сквозь снежный туман проглядывал лес. Я, а за мной и Кристина выползли из саней и чуть не утонули в глубоком, местами притоптанном мужчинами снегу.
— Зови Лютика, — хрипло и нетерпеливо напомнил Ле Гиль. Он, в отличие от остальных, не удосужился надеть хотя бы кофту или сапоги, так и щеголял в домашней одежде Ёна и босиком. Но, кажется, ничуть от этого не страдал.
Я спохватилась и позвала.
— Мама!
Голосок сына донесся с одного из деревьев на краю поляну. Лютик оседлал длинную разлапистую ветку и не торопился в нашу теплую компанию.
Солнышко мое! Радость моя!
— Ты как? Не замерз? Не голоден?
— Мам! Всё хорошо.
Он опасливо покосился на Ле Гиля и напрягся, готовый в любую минуту удрать. И я его прекрасно понимала. В последний раз, когда малыш видел дедушку, тот тяжело ранил его папу. И гонял по лесу маму. Поэтому он и не выполнил мой наказ прятаться в лесу вместе с Кристиной. Ведь бабушка уже была с дедушкой, которого Лютик предпочел обойти стороной. И дожидаться маму самостоятельно.
— Не бойся дедушки, — крикнула я Лютику. — Он больше не будет делать плохие вещи. Он был болен и теперь поправился. И хочет исправить то, что сделал с папой. Но ему нужна твоя помощь. Понимаешь?
— Хорошо, — подумав, согласился Лютик. — Что мне делать?
Дедушка объяснил. Лютик понятливо кивнул, спрыгнул с дерева, пробежался по снегу мимо нас и забрался на крышу саней.
— Отойдите в сторону, — попросил Ле Гиль, и мы с Жу Далем и Кристиной отступили к деревьям, отдавая Люту пространство для превращения и маневра.
Лютик сосредоточился. Он чувствовал огромную ответственность — ведь ему поручили такое важное и сложное дело! — и сильно нервничал. А я нервничала вместе с ним и мысленно подбадривала малыша, зная, что он ловит каждую мою мысль и эмоцию. Ты справишься, Лютик! Ты у меня молодец! Я тобой горжусь. И папа, когда проснется, будет гордиться!
От деревьев, путаясь в снежной крупе, отделились светлячки. Они закружились в танце метели и слетелись к маленькому Люту искрящейся стайкой. Заметались, завихрились и в одно мгновение слепились в сверкающий шарик энергии. Который Лютик, недолго думая, метнул в стоящего перед санями дедушку.
Ле Гиля охватило сияние трансформации. Контуры тела потекли, меняясь и прирастая размером и новыми конечностями. Через несколько секунд на поляне стоял огромный восьмилапый Лют. Получилось!
Непроизвольно я попятилась, где-то в глубине души всё еще опасаясь нового приступа безумия и яростной атаки Твари. Но Лют лишь взмахнул хвостом, а потом, приблизившись к распростертому в снегу Ёну, резко и точно коснулся жалом его груди.
Я дернулась, а сердце екнуло. Кристина коснулась моей руки успокаивающим жестом. Жу Даль выжидательно подался вперед, волнуясь за хозяина не меньше нашего.
Метель стихала, а вместе с ней перестал сыпаться с неба снег. Это Ле Гиль напитался силой от леса настолько, что мог теперь влиять на погоду.
Больше ничего не менялось. Ён продолжал лежать безвольной куклой, а Лют стоял над ним и ждал результата.
Не выдержав, я бросилась туда, на поляну, вспахивая ногами холодный рыхлый снег, и рухнула на колени около тела любимого. В какой-то миг мне показалось, что он не дышит… Опоздали? Не помогло? Лют деликатно отошел в сторону, словно давая нам проститься. В ту ужасную минуту мое сердце едва не остановилось, разлетевшись на множество осколков, как вдруг муж судорожно вдохнул и закашлялся.
А потом открыл глаза…
Эпилог
Король со своей свитой убрался из поместья ближе к полудню.
— И вы его просто так отпустите? — с недоумением спросила я свёкра.
— А что ты предлагаешь? — приподнял брови Ле Гиль, наблюдая за отъезжающими со двора дилижансами из окна. Те из незваных гостей, кто в них не влез по причине своей многочисленности, понуро брели по колесно-копытной колее, всё равно проваливаясь в снег по колено.