На цыпочках я прокралась мимо собственной спальни, направляясь к лестнице.
– Валерия?
Я увидела под дверью полоску света: Бран не спал. Я заглянула.
– Больно? Я могу сбегать в аптеку за маковым молочком…
Он отрицательно качнул головой.
– Нет, я не поэтому не сплю. Думаю о Рисе. Если хочешь, подумаем вместе.
Думает о бедной оборотице? Сейчас? Неужели ему действительно не все равно? Хотя о чем это я. Думает об успехе статьи, ведь история любви со счастливым финалом получит гораздо больше читателей.
Но все-таки я зашла, придвинула кресло к изголовью постели и села рядом с Браном.
– К сожалению, Рисе никак нельзя помочь, – сказала я. – Проклятие существует, мы видели его последствия собственными глазами.
– Проклятие существует, – согласился Бран. – Но если есть проклятие, то есть и способ его отменить. Нет проклятий, которые не имели бы обратной силы.
– Да? А ты откуда знаешь?
– Знаю. – Бран не стал вдаваться в подробности. – И после рассказа Сореса покопался в памяти и вспомнил кое-что про оборотней.
– Вот так внезапно? – прищурилась я.
– Профессиональная память. Там что только не хранится, но всплывает в нужный момент. Так вот: проклятие пытались снять уже много раз…
Глава 14
– Как это? – не поняла я.
– Сейчас объясню.
Бран выпрямился, но тут же поморщился и снова откинулся на подушки. А я невольно подумала о том, что наступаю на те же грабли – пустила раненого в свой дом. Ведь сколько раз давала себе обещание, что ожесточу сердце и в следующий раз оставлю непрошеного гостя за порогом.
Я будто наяву услышала раскаты грома, шелест дождевых струй по стеклу и слабый стук в раму окна. Я видела только темный силуэт, лица не разглядеть. «Помогите мне…»
– Валерия?
Я вскинулась, словно голос продолжал звать меня из моей памяти: «Валерия…»
– Мадам Аро, что с вами?
Я моргнула и пришла в себя. Бран смотрел с беспокойством.
– Ничего. – Я потерла плечи. – Просто устала. Я слушаю очень внимательно. Так что там с проклятием?
– Оборотни – одна из самых открытых рас. Они и разве что драконы.
– Открытая – это значит?..
– Им разрешено жениться и выходить замуж за других разумных существ.
– Да-да, припоминаю, Сорес рассказывал об этом. Даже добавил, что отчаявшимся родителям сгодилось бы любое живое существо. Конечно, он не всерьез.
Бран, прежде чем продолжать, допил остатки отвара, губы у него были сухие и спекшиеся. Нужно на ночь заварить еще травы, он хорохорился, но потерял много крови.
Бран не заметил моего волнения и продолжил:
– Этот обычай возник не на пустом месте. У вервольфов существует легенда о том, что проклятие разрушится, если девушка найдет себе подходящего мужа. Да только вот уже несколько веков подходящий никак не отыскивается.
– Хм… Но часто ли случается так, что оборотица рождается именно четвертой девочкой в семье, да еще и в четвертый день четвертого месяца?
Бран потянулся, чтобы поставить чашку на прикроватную тумбочку, болезненно нахмурился. Я забрала у него чашку, махнула рукой, мол, не отвлекайся, рассказывай.
– Сложно в это поверить, но да, довольно часто. Оборотни очень плодовиты, обычно в их семьях появляется несколько волчат, нередко рождаются двойни и тройни. С месяцем и днем совпадения реже, но и они случаются.
– Это печально… И выхода я все равно не вижу. Быстренько найти для Рисы другого, подходящего, жениха? Боюсь, она не согласится. Да и какой сгодится? Все остальные тоже сходят с ума. Спасибо, хоть не бросаются на девочек в красных шапочках…
Я снова поглядела на повязки, на выступившие на них пятна крови. А ведь Бран мог пострадать куда серьезнее.
Я замолчала. Мы сидели в полутьме спальни, освещаемой только настольной лампой. Она тоже работала на магической пыльце, как и ночник Рози. Я слышала, что в столице изобрели способ добывать свет из воздуха и воды. Называется – электричество. Тоже, конечно, магия! И стоит дорого. Меня устраивает и старенькая лампа, в колбе которой плавают яркие разноцветные искры.
В их свечении казалось, что лицо Брана все время меняет выражение. Вот он хмурится, вот улыбается кончиками губ. Он задумчиво смотрел перед собой, а я воспользовалась случаем и разглядела его еще раз как следует.
Светлые волосы коротко острижены, прямоугольный подбородок, широко расставленные глаза. Если позволить волосам немного отрасти, хорошенько соскоблить со щек пытающуюся пробиться щетину, нарядить журналиста в приталенный костюм из добротной ткани, то Бран вполне мог сойти за отпрыска благородного семейства. У него, как сказал бы граф Ви’Ассар, породистое лицо.