8
И снова жизнь как будто бы вошла в свою колею. Буданов работал, стремясь колоссальной нагрузкой заполнить зияющую пустоту в душе и мысли не допуская, что сделать это может только женщина, любимая, любящая.
Сам того не желая, он постоянно наблюдал за Лелей, пытаясь разглядеть признаки влюбленности, о которой говорила ему мать. И ничего не видел! Леля вела себя безукоризненно: одевалась стильно, но строго, не допускала ошибок в работе и не пыталась его соблазнить…
Он понимал, что она сидит не на своем месте, что давно уже переросла должность секретарши и нельзя дольше держать ее в этом кресле, нехорошо, неправильно, но не мог себя переломить. Не хотел лишиться первоклассного секретаря? Или просто боялся выпустить ее из поля зрения? Но ведь вне работы она живет своей неведомой ему жизнью, с кем-то встречается, с кем-то общается, с кем-то…
«А ты что думал? — усмехался он. — Вечерами грустит у окна, подперев щеку ладошкой, и ждет, не очнется ли от своих комплексов Петр Андреевич Буданов, не подъедет ли на белом «Мерседесе»: вот, мол, и я, Пульхерия Егоровна, заждались небось добра молодца?..»
А ведь ей все это может надоесть. И секретарская должность, и эта игра в одни ворота. Хотя он уже и сам понимал, что давно бежит по этому полю, просто не готов пока дать ей пас. Но она-то этого не знает, не чувствует.
Надо было искать компромисс. И Буданов его нашел. На очередном совещании руководителей подразделений он распорядился перевести Пульхерию Егоровну Калашникову на должность его помощника и передать под ее начало сотрудницу, которая будет исполнять обязанности непосредственно секретаря. В приемной оборудовать еще одно рабочее место, для чего расширить ее за счет соседнего помещения. А на время ремонта стол Пульхерии Егоровны перенести в его кабинет…
В тот же вечер сенсационное это решение подверглось всестороннему обсуждению на Лелиной кухне, где, кроме нее самой, уютно устроились верная Катерина и… Елена Ивановна Буданова, с которой Леля вот уже несколько месяцев поддерживала самые тесные отношения.
Великое переселение на территорию шефа было признано не только огромной удачей, но и значительной победой в завоевании неприступной твердыни. А в том, что твердыня дала слабину, никто уже не сомневался. Требовалось максимально использовать ситуацию и развить успех.
На эту тему хотелось говорить до бесконечности, но была еще одна проблема, которую следовало обсудить: Люська Кузьминская не оставляла Лелю своим вниманием и отравляла ей жизнь всеми доступными способами.
Она распускала о бывшей подруге грязные сплетни, приписывала ей отвратительные высказывания в адрес общих знакомых. В своем почтовом ящике Леля находила письма с дурацкими угрозами, ей постоянно звонили какие-то идиоты.
— Никогда бы не поверила, что Люська способна на такое, — потрясалась Леля. — Она, конечно, та еще штучка, но это же полный дебилизм, инфантильность какая-то. Ну не в милицию же на нее заявлять?!
— Она тебе простить не может, что ты у нее жениха увела.
— Ну, во-первых, я еще никого не увела. К сожалению! А во-вторых, это же она ушла чуть ли не из-под венца! Вы что, забыли?!
— Да мы-то помним, а вот Люська, похоже, запамятовала.
— Слушай! — озарилась вдруг Катерина. — А может, Матвея попросить, чтобы он с ней разобрался?
— Ну вот, только Матвея еще не хватало сюда впутывать, — отмахнулась Леля.
— Это какого такого Матвея? — ревниво поинтересовалась Елена Ивановна.
— Да это парнишка соседский. Лелька его с малолетства знает, — пояснила Катерина.
— Ну насчет парнишки, это ты погорячилась, — засмеялась Леля. — Он уже дяденька давно. Он артист, играл в «Современнике», снялся в нескольких сериалах. Да ты знаешь его, Катюнь, — повернулась она к сестре. — Матвей Качалин?
Катерина задумчиво наморщила лоб и отрицательно покачала головой:
— Может, если увижу, вспомню…
— Он сейчас опять учиться пошел. На сценариста, — сказала Леля и вдруг схватила сестру за руку. — Слушай! Как же это я раньше не додумалась! Ты же ему здорово можешь помочь!
— Я?! — вытаращила глаза Катерина.
— Понимаешь, его на пробы пригласили, и роль очень интересная. Там герой целую жизнь проживает, от молодого совсем парня до пожилого человека. Вот завтра как раз его под парня должны гримировать. А он здоровый, под два метра. А там же свои интриги — страшное дело! Его как-то пригласили на пробы и не звонят. Он поехал, посмотрел снимки и чуть с ума не сошел — так его изуродовали! Он говорит, туда надо со своим гримером идти, чтобы бороться за чистоту эксперимента.