– Отставить.
Оля и Яло, кипя праведным гневом, выпустили свою жертву и стали метать глазёнками, вымышленные молнии в сторону онемевшей публики.
Меньше, чем через минуту, Вея зашлась натужным кашлем. Потом, её ещё долго тошнило, пока лёгкие и желудок не очистились от воды полностью. Всё это время, кто-то настойчиво помогал ей. Обернувшись, Вея увидела местного дурачка и двух его сестёр. С выражением дикого восторга, они смотрели на брата и тихо переговаривались между собой:
– Я же тебе говорила.
– Нет, это я тебе говорила. Это точно Он.
– Да… Только зачем Он рисковал, отбирая эту девку у водяного?
– Сама не пойму. Ну, а этого хряка почему пожалел?
– Наверное сам хочет добить.
– Точно, а где эти мыши, Тим с Туком?
–Да вон они, сюда бегут с палками.
Вея, сначала даже не узнала двух братьев, ходивших раньше в рванье, вечно грязные и с голодно просящим выражением на лице. Эти были, хоть и чудно, но одеты в новую одежду, а материал из которого она была сделана, Вея даже ни разу не видела. Лица сосредоточенные, в глазах полыхает огонь, движения уверенные. Дав каждой девочке по дубинке, они сделали три шага вперёд и словно встав на пост, остановились. От этого странного парня шло приятное тепло, согревающее саму душу, он стоял на коленях возле неё, крепко держа за руку. От переизбытка нахлынувших чувств, Вея обняла его и разрыдалась в голос.
Грэй открыл глаза, кажется он впал в какой-то транс и сколько это длилось не имел понятия. Вокруг него, все обнимались и плакали со счастливым выражением на лицах. Что произошло, почему такая реакция? Он хотел лишь успокоить Вею и сосредоточившись, сделал ей посыл счастья, доброты и любви. Судя по скопившемуся народу, времени прошло не меньше получаса, а то и больше. Люди начали приходить в себя, а его подопечные перестав обниматься, усиленно вытирали заплаканные лица. Вея самостоятельно встала и закрыв руками груди, которые отчетливо выделялись через мокрое платье, пошла неуверенной походкой в сторону гомонящей толпы. Она ничего не помнила, что произошло с ней после того, как неловко упала с мостка в воду, поэтому поведение людей, ей казалось немного странным. Они расступались перед ней, а некоторые осеняли себя и даже её, многочисленными охранными знаками. От посёлка бежали ещё человек десять и среди них, был её сильно взволнованный отец. Он долго тискал дочку в объятиях, а когда немного успокоился, то начал заполошно расспрашивать, что с ней случилось.
Получив совершенно невнятный ответ, Силур отправил свою дочь Вею домой, а сам пошёл выяснять, что же здесь действительно произошло. Односельчане говорили все сразу, бесцеремонно перебивая друг друга, но всё же он понял главное, что его любимую дочку спас, недавно появившийся в поселении, придурковатый сын кузнеца Гора. Этот странный юнец, вообще оказался чуть ли не святым, он сначала долго бился с самим водяным и всё же победил его, а когда вынес уже мёртвую Вею на берег, то с помощью какого-то страшного ритуала, смог её вновь оживить. И это ещё не всё, самое удивительное произошло потом. Все, кто находился поблизости от него, вдруг почувствовали такой прилив радости и счастья, что до сих пор находились под этим впечатлением. Их заплаканные лица были просветлёнными, а глаза сияли добротой и какой-то благостью, причём они этого совершенно не стеснялись. Силур, будучи старостой поселения, негласно являлся и смотрящим от церкви. Обо всех подобных происшествиях, он должен немедленно докладывать монаху в соседнем баронстве. Ещё ни разу не было повода для этого, ну а сейчас просто нельзя, чтобы об этом узнали монахи. Самое малое, что они сделают, это сожгут его дочь и её спасителя, а могут заодно и всех, кто с ними близко общался. Допустить этого, он никак не мог. Придётся убивать второго смотрящего, а что тот побежит докладывать, сомнений у него не было. Срочно нужно обсудить это с Гором, тот всё поймёт правильно и уж точно не откажет в помощи. Определившись в своих намерениях, Силур пошёл знакомиться с этим неординарным юношей. Он уже был наслышан до этого случая, о его странном времяпровождении и вызывал этим определённое беспокойство. Хорошо, что мастеровые соседнего барона, которым досталось от Грея, не стали жаловаться на него, а то бы пришлось прибегать к наказанию. За открыто проявленное неуважение к людям барона, могли просто всыпать плетей, а то и угнать работать в каменоломни, на цикл и даже более. Официально поселение Двуречье не входило в чьи-нибудь баронства, как и десяток других, освоивших дикие земли на самой границе с запретными территориями. Но, а на самом деле, барон безраздельно вершил правосудие на всех освоенных землях, прилегающих к его владениям и даже нёс за это ответственность. За Двуречье спросят естественно с него – с Силура и совсем не факт, что милостиво пощадят. Он был единственный умеющий писать на несколько посёлков, а это давало возможность владеть информацией обо всей округе. Было и несколько надёжных человек, с которыми он был знаком ещё со службы в армии, в это маленькое братство, надёжно входил и кузнец Гор. Задумавшийся Силур, неторопливо подходя к Грэю, вдруг остановился, как молнией поражённый. И это не из-за того, что его средний сын лежал без сознания, он увидел на левой груди выжимающего свою рубашку Грэя, небольшую татуировку. Этот наколотый на левую грудь герб, несомненно принадлежал дому нового правителя протектората, а это значит, что перед ним стоял герцог. Именно этого парня, ищет высокородный отец и тому, кто его найдёт, будет вручена тысяча золотых. Мысли вдруг спутались и ошалевшего Силура, начало аж подташнивать от страха. Он безвольно упал на колени перед Грэем и стал неистово кланяться, касаясь лбом земли.