— Как хулиганскую выходку психопата какого-то. — Следователь медленно двинулся в сторону нового здания. — Сами понимаете — тележурналистка, каждый день все ее видят. Ну вот, шел-шел человек, увидел знакомое лицо, что-то у него переклинило, он и набросился с ножиком. Со всеми известными людьми такое случается.
— И на этом основании вы не проводите расследование? — Гордеев шел рядом с Пир-Амановым.
— Слушай, что значит — не проводим?! — Пир-Аманов явно рассердился и стал говорить с кавказским акцентом: — Кто не проводит?! Я не провожу?! Эта твоя Истомина с говном бы меня сожрала, если бы я не провел расследование.
— Но это же ваша работа, — резонно заметил Гордеев.
— Ты сколько ведешь дел, адвокат?
— Ну, я не знаю. Одно-два.
— Вот! А я десять дел сразу веду. У меня на ерунду времени нет. Я не ищу убийцу, не ищу вора.»— Следователь продолжал говорить нараспев, с мягким южным акцентом: — Ищу идиёта, который бабе ручку ножиком поцарапал, понимаешь?
— Ну и что, нашли? — Гордеев решил не обращать внимания на доверительную интонацию собеседника.
— Конечно нет, — пожал плечами следователь.
— Почему это «конечно»? — удивился Гордеев.
— Как его найдешь? Фактов, фактов нет. Ну, опросили свидетелей. Двое видели, как нападавший бежал по двору. Выскочил на улицу, а там людно, и он затерялся в толпе. Свидетели ничего особенного не смогли сказать…
— Может, вы мне просто дадите посмотреть дело? — прервал следователя Гордеев.
— Может, и дам, — обиделся Пир-Аманов. — Эй вы, идите живее! Через каждые два шага перекур устраиваете! — крикнул он примостившимся на отдых штрафникам.
Те немедленно поднялись и потащили тяжеленный сейф дальше.
— Покажу, конечно… Приходите, когда закончится переезд, — сказал следователь. — Сейчас все равно ничего не смогу отыскать.
— А вы постарайтесь. — Гордеев с сочувствием смотрел на носильщиков. — Иначе я буду вынужден констатировать, что вы не только не проводите расследование должным образом, но еще и потворствуете преступнику.
— Ты чего, адвокат, с ума, что ли, сошел? — Пир-Аманов смотрел на Гордеева с явной неприязнью.
— И я не помню, чтобы мы на «ты» переходили, — жестко ответил Гордеев. — А материалы следствия вы мне должны предъявить.
Следователь хотел было что-то ответить, поглядел на Гордеева долгим взглядом, повернулся и направился к сейфу.
— Ставьте его тут, — сказал он носильщикам.
Они поставили шкаф на землю. Пир-Аманов достал из пиджака связку ключей и отпер одним из них сейф. Достал оттуда серую тонкую папку и протянул ее Гордееву:
— Вот дело Истоминой. Читайте.
— Спасибо. — Гордеев раскрыл папку.
— Вас специально таких скандальных на телевидение набирают? — Следователь закрыл сейф и теперь крутил связку ключей на пальце.
— Нет, просто так получается. Я могу где-нибудь присесть?
— Нет, не можете. Согласно инструкции вы не можете выносить документы из кабинета, — мстительно сказал Пир-Аманов. — Этот сейф для вас сейчас мой кабинет. Отойдет от него больше, чем на пять шагов — буду считать, что вы пытаетесь украсть дело. Понятно?
— Вполне, — усмехнулся Гордеев восточному коварству следователя.
— Ну, чего встали?! Подняли и понесли! — прикрикнул тот на носильщиков.
Они потащили свою тяжкую ношу, а Гордеев шел следом, просматривал страницы дела и старался следить за тем, чтобы не отпустить от себя сейф больше, чем на пять шагов, за чем следил бдительный Пир-Аманов.
Пока шли по двору, это было нетрудно. Но скоро носильщики внесли шкаф в здание. Здесь оказалось людно и шумно. Строители, милиционеры сновали взад и вперед. В такой толпе немудрено было и потеряться. Видимо, на это и рассчитывал Пир-Аманов. Он то и дело оглядывался на Гордеева. Тот никак не мог сосредоточиться на чтении, но не только из-за необходимости следить за носильщиками, но и из-за душившего его смеха. Он представлял себе, как эта процессия выглядит со стороны. Трое мокрых от пота арестантов тащат железный шкаф под присмотром толстого восточного человека, а за ними поспешает, семеня и подпрыгивая, человек с портфелем под мышкой и распадающейся на части папкой в руках.
Строчки прыгали перед глазами Гордеева, а грозный Пир-Аманов ни на минуту не выпускал адвоката из виду.
«Согласно показаниям потерпевшей…», «Гражданка Августова показала, что… порез тканей кисти руки… как обычно, вышел на вечернюю пробежку» — взгляд адвоката перескакивал со строки на строку, с бумажки на бумажку. Гордеев посмотрел вперед и увидел насмешливый взгляд следователя.