— Итак, — заявила Лора с несколько напускным оживлением, — дети спят в своих постелях, и настал наш последний ужин!
— Или первая ночь нашей новой будущей жизни, — улыбнулся Мэтт. — Даже не верится, что мы пробыли тут пять дней!
— Мне тоже не верится. — Она медленно помешала палкой костер. — Никогда бы не подумала, что все пройдет так прекрасно.
— Прекрасно?
— А ты так не думаешь? — насторожилась она.
Он пожал плечами:
— Во многом да, прекрасно. У детей получился настоящий праздник.
Его слова прозвучали так печально, что Лора импульсивно протянула руку к его плечу:
— А тебе, похоже, было не так весело?
— Нет, почему же.
Рука Лоры легла на его локоть.
— Так в чем дело?
Он поднялся с бревна, на котором они сидели, и устроился на земле у ее ног, глядя ей прямо в глаза:
— Лора, я делал все, что мог, чтобы не... чтобы держаться подальше от тебя.
— Мэтт... — пробормотала она, чувствуя, что его взгляд прямо-таки завораживает ее.
— Лора, я так хочу заняться с тобой любовью... Я всегда этого хотел, с самого первого раза, как увидел тебя, — просто сказал он. — После той пощечины я надеялся, что смогу перебороть себя, но...
— Я же тебе все объяснила, — пролепетала она.
Он кивнул:
— Я все понял. Пару лет я пытался убедить себя, что ты меня не интересуешь, но ничего не вышло. Эта неделя здесь, с тобой, заставила меня желать тебя еще больше, чем когда-либо.
Она задрожала, услышав это, и попыталась сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться, но не смогла.
— Я... я не знаю... — прошептала она.
— Ты можешь сказать, что чувствуешь то же самое, — хрипло продолжил он. — Или можешь сказать, что я спятил и больше никогда не должен переступать порог твоего дома.
Лора хотела ответить, но не смогла — так пересохло ее горло. Он нежно дотронулся до ее запястий, потом его руки скользнули выше — до обнаженных локтей.
— Всю эту неделю ты была со мной совсем другой — такой легкой, естественной и свободной. Я подумал — ты решила, что я не такой уж ужасный тип, в конце концов.
— Я никогда и не думала, что ты ужасный... Просто мне казалось, что мы никогда не сможем найти общий язык!
— Но эта неделя доказала, что ты ошибалась.
— Да, но это из-за детей. Мы оба старались, чтобы им было хорошо...
— Обманщица.
Его пальцы легли на ее губы, заставляя ее замолкнуть и почувствовать острую волну возбуждения.
— Дети здорово провели время, но я постоянно думаю о том, каково будет наше с тобой возвращение к реальности. Сможем ли мы сохранить то, что родилось между нами?
Она схватила его руку, отводя ее на безопасное расстояние от своего лица и груди.
— Нет, теперь все изменилось, — сказала она, стараясь быть с ним честной. — Слишком многое произошло... И еще произойдет!
В его глазах сверкнул луч внезапной надежды:
— Лора... Ты хочешь сказать...
Она вздохнула:
— Я тоже хочу тебя, Мэтт. Я...
Но ее речь была прервана бурными поцелуями. Когда он поднялся и заставил ее встать, прижав к себе, она не протестовала. Мэтт подхватил ее на руки, и она прижалась головой к его плечу. Почему она так долго сопротивлялась этому? Так долго не могла понять, что он и есть ее настоящая любовь?
Только когда он внес ее в спальню, захлопнул за собой дверь и положил на постель, она нашла в себе силы пошевелиться. Обняв его за шею обеими руками, Лора изо всех сил прижалась к нему.
Она любила его. И теперь была готова рискнуть всем, чтобы быть с ним навсегда!
На следующее утро она проснулась одна и улыбнулась. Ночью он сказал ей, что должен вернуться в свою постель, чтобы утром, когда дети проснутся, он был на своем обычном месте. Иначе, пробормотал он, лаская губами ее шею, никто и ничто не заставило бы его покинуть ее.
Как бы ей хотелось сказать ему, что она его любит! Однако робость сковала ей язык. Что ж, у них еще будет много времени для этого! Поэтому она только поцеловала его в ответ и позволила выскользнуть из постели и скрыться во мраке ночи, а потом еще долго лежала без сна, вспоминая те волшебные минуты, что они пережили вместе.
Лора напевала, когда поднялась с постели. Она поцелуями разбудила детей, с трудом одолевая желание осыпать поцелуями и мужчину, лежавшего на одной из нижних кроватей и улыбавшегося ей. Сейчас его широкие плечи прикрывал плед, но она снова ощутила желание прижаться щекой к его груди...
— На завтрак блины, — объявила она. — Ну, вставайте же, сони! Ведь мы сегодня уезжаем домой, а еще нужно будет собрать вещи!