Совершенно аналогичную ценность представляют заявления, исходящие из лагеря наших «меньшевиков»: вперед! на более широкую дорогу, к более широким перспективам! Партия зашла в мертвый тупик: да здравствует «всероссийская рабочая партия»! Не о шествии вперед говорят подобные заявления, а как раз об обратном. Это бьют отбой российские идеологи рабочей «аристократии»…
Как! предвижу я негодующие возгласы тех, кто считается хранителями наиболее чистой ортодоксии, защитниками истинно пролетарской тактики, вы осмеливаетесь называть недостойным именем! Вы, не более не менее, отказываете им в классовом пролетарском миропонимании. Это невозможно! Нет, очевидно, вы не марксист, когда «настоящего» марксизма ценить не умеете.
К порядку, товарищи, к порядку! Побольше спокойствия и самообладания. Шумом и патетическими восклицаниями вы меня не смутите. Благоволите же выслушать нашу речь до конца.
Да, говорим мы категорически, позиция, занятая сторонниками всеобщего рабочего съезда и всероссийской рабочей партии ничего общего с пролетарской классовой позицией не имеет.
Правда, выдвигая свой новейший лозунг «меньшевики», ссылаются на стремления самых «широких масс» пролетаpиaтa. Этими массами овладела «глубокая, стихийно сильная потребность» в организации, «потребность не только объективно-необходимая, потенциальная, рождающаяся вместе с самим пролетариатом в капиталистическом строе, но в значительной степени субъективно осознанная, активно-динамическая, знаменующая собой уже определенный этап в процессе классового развития и самоопределения пролетариата»[48]. «В рядах широких масс наблюдается как раз стремление к возможному расширению — до пределов класса – пролетарской организации… Но не только к массовой организации стремится пролетариат, – он стремится также к организации, открывающей простор для проявления широкой самодеятельности и инициативы входящих в нее рабочих членов»[49]. Идея рабочего съезда не носить, стало быть, «абстрактного, теоретического характера интеллигентской выдумки». «Рабочий съезд сам по себе интересен лишь как момент, результирующий огромную предварительную работу, подводящий итог тому, что уже создано. Взятый сам по себе, он являет не начало процесса самоорганизации рабочего класса, а конец, венчающий этот процесс»[50].
И вот социал-демократия призвана осуществить, в настоящую минуту, великое дело: «она должна с открытой душой пойти навстречу начавшемуся стихийному процессу, должна направить как свои организационные, так и свои теоретические силы на помощь создающейся широкой пролетарской организации»[51].
Спору нет: потребность в объединении присуща пролетариату и теперь говорит в нем особенно властно. Что же касается социал-демократии, то последняя как раз всегда считала своей главной задачей содействовать всеми силами объединению пролетарских масс в могучую организацию, долженствующую обслуживать классовые интересы. Пусть выполнение означенной задачи не являлось идеальным, а временами оставляло даже желать очень многого: это вопрос другой, но, во всяком случае, утверждать, что социал-демократия не желала идти навстречу стремлениям рабочего класса сорганизоваться, нет никаких оснований. Следовательно, распространяться как по поводу наличности у пролетариата «объективно-необходимой» и «субъективно-осознанной» потребности, так и по поводу обязанности «увенчивать стихийный процесс» – и притом распространяться еще с превеликим пафосом – значит ломиться в совершенно открытые двери.
И, пожалуй, меньшевики не стали бы заниматься таким плодотворным делом, если бы… «объективно-необходимая и субъективная потребность», о которой они говорят, и «стихийный процесс», который они готовятся увенчать, означали, действительно, то, что принято ими обозначать. Но в том-то и весь секрет их пафоса, что они оперируют с новыми понятыми, для которых ими взята на прокат обычная терминология. Им приходится вести защиту, в марксистской среде, немарксистского цикла идей.
48
Л. Соломин: «Элементы рабочего съезда» (Сборн. «Всероссийский рабочий съезд», стр. 35).