Как сигаретный дымок, все пятеро выплыли через открытые окна. Я увидел, как Ловкач Самюэле схватился за передний бампер слева, Хиггинс — справа. Их фигуры вытянулись параллельно асфальту, сплющились, превратились чуть ли не в плоскость, сведя практически до нуля лобовое сопротивление. И сразу же мы набрали скорость, о которой я не мог и мечтать.
Мотоцикл мгновенно отстал, стрелка спидометра ползла и ползла от одной невероятной цифры к другой. Патрульный, однако, продемонстрировал феноменальную реакцию. Выхватил пистолет и выстрелил. К счастью, пуля прошла мимо. Второго выстрела не последовало: слишком возрос отрыв.
Стрелка спидометра проскочила отметку девяносто миль, добралась до сотни и там замерла. Я молил Бога, чтобы шоссе осталось прямым, но мои молитвы не были услышаны. Впереди показался знак крутого поворота, за которым дорога по мосту переходила на другой берег глубоководной реки. Я окаменел. Не мог даже кричать.
В поворот мы вошли слишком быстро. Автоматически я нажал на тормоз и уже видел, как мы летим с обрыва в реку.
Но в тот самый момент, когда моя нога двинулась вниз, Хиггинс крикнул: «Алле-оп!»
И автомобиль с трейлером поднялись в воздух. И на высоте сто пятьдесят футов пролетели над рекой и городком на противоположном берегу.
Хотел бы я посмотреть на физиономию патрульного в тот момент, когда мы оторвались от земли. Впрочем, и моя собственная физиономия наверняка являла собой занимательное зрелище.
Когда городок остался позади, мы плавно спланировали на просеку в небольшом лесу. Приземлились, как пассажирский самолет, чуть проехали вперед и остановились.
Спайк Хиггинс и Ловкач Самюэле отпустили бампер, раздулись до прежних размеров. Спайк Хиггинс стряхнул призрачную пыль с призрачных ладоней.
— Ну как, приятель? — спросил он. — Ловко, не правда ли?
— Как… — промямлил я. — Как…
— Пустяки, — усмехнулся Хиггинс. — Этому мы все обучены. Всего лишь левитация. Ну а теперь пора тебе познакомиться с парнями. Вы еще не представлены друг другу. Это Бенни-Буйвол, это Айк-из-Толедо, а это Пит-Южанин.
Призраки — толстяк, высокий, худой, и третий, грустного вида, появившиеся из-за трейлера, по очереди кивнули. Затем Хиггинс нетерпеливо махнул рукой.
— Поехали, приятель. Эта просека выведет нас на шоссе. Скоро стемнеет, а нам неохота оставаться на ночь в этом лесу. Тут территория Дэна Брейсера.
— А кто такой Дэн Брейсер? — спросил я, поворачивая ключ зажигания. Мне тоже не хотелось встречаться с еще одним привидением.
— Железнодорожный полицейский, — с усмешкой ответил Спайк Хиггинс. — По этой просеке не так давно ходили поезда. Зверюга, а не человек. Мог сбросить бродягу с движущегося поезда.
— Такой злой, что ему приходилось пить только черный кофе, — поддакнул Самюэле. — Молоко сворачивалось под его взглядом, когда он наливал его в кружку.
— Не то чтобы мы боялись его, — добавил призрак-толстяк Бенни-Буйвол, но…
— Мы его просто не жаловали, — прокрякал Айк-из-Толедо, и его грустная физиономия скривилась еще больше. — Разумеется, сейчас он не работает. Пару лет назад вышел на пенсию, а совсем недавно мне сказали, что он заболел.
— Лежит при смерти, — пробормотал Пит-Южанин.
— Лежит при смерти, — выдохнули остальные с оттенком страха в голосах.
Затянувшуюся паузу прервал Спайк Хиггинс.
— Хватит о Дэне Брейсере, — рявкнул он. — Вывези нас отсюда. О патрульном можешь не беспокоиться. Неужели ты думаешь, что коп доложит начальству об автомобиле и трейлере, взмывших в воздух, как самолет? Никогда в жизни. Он никому не расскажет о том, что видел.
Вероятно, так оно и было, потому что, когда я выехал на шоссе, нас никто не преследовал. Я вновь взял курс на запад, а Хиггинс с дружками удалились в трейлер, чтобы отдохнуть от дневных забот…
Я же гнал машину к побережью Тихого океана, к Монике. Отчаяние душило меня. Мало того, что я уже опаздывал из-за Спайка Хиггинса, настоявшего, чтобы мы сделали крюк и взглянули на Большой Каньон, главная беда заключалась в том, что я понятия не имел, как избавиться от навязчивых привидений. Не мог даже покинуть трейлер. Спайк Хиггинс мне это наглядно доказал. Из двух зол выбирают меньшее. Лучше тащить за собой трейлер с привидениями, чем удирать от этого же трейлера, несущегося, как на крыльях. С очевидным не поспоришь.
Но, если я не мог избавиться от них, предстояло распрощаться с Моникой, свадьбой, медовым месяцем. И меня бесило, что какое-то бестелесное существо могло встать между мной и моим счастьем.
Тем временем мы преодолели горы и въехали в Калифорнию. Я уже начал подумывать о самоубийстве. Спайк Хиггинс и его братия, должно быть, чувствовали мое состояние и вели себя как паиньки. Но я все равно не находил способа отделаться от них.
И вот настал миг, когда я, усталый и небритый, въехал в Голливуд, нашел стоянку для трейлеров, поставил машину. С тяжелым сердцем принял душ, помылся, переоделся. Я не знал, что скажу Монике, но, запоздав на несколько дней, не мог не позвонить ей.
Телефон я нашел в каморке дежурного. Отыскал в справочнике телефон Иды Брейсер, так звали тетушку Моники, набрал номер.
Трубку взяла Моника. В голосе ее слышалась тревога.
— О, Мел! — воскликнула она, едва я назвался. — Где ты был? Мы так волнуемся.
— Меня задержали, — с горечью объяснил я. — Призраки. Объясню позднее.
— Призраки? — голос стал ледяным. — Ладно, раз уж ты объявился, я должна немедленно повидаться с тобой. Дядя Дэн умирает.
— Дядя Дэн? — эхом отозвался я.
— Да, брат тетушки Иды. Раньше он жил в Айове, но несколько месяцев назад тяжело заболел и переехал к нам. И теперь он умирает. Доктор говорит, что счет уже идет на часы.
И тут до меня дошло. Я начал смеяться. Предчувствуя, что недалек час, когда праздник придет и на мою улицу.
— Уже еду, — сумел я выдавить из себя и положил трубку.
Все еще посмеиваясь, я отцепил машину от трейлера. Спайк Хиггинс подозрительно глянул на меня.
— Отъеду ненадолго, — пояснил я. — И сразу же вернусь.
— Не задерживайся, — пробурчал призрак. — Мы хотим, чтобы ты повозил нас по округе и показал дома всех этих кинозвезд.
Десять минут спустя Моника, очаровательная Моника, открыла мне дверь дома. В прекрасном расположении духа я обнял ее и поцеловал. Она высвободилась, а затем как-то странно посмотрела на меня.
— Мел, что с тобой произошло?
— Ни-че-го, — я чуть ли не пел. — Моника, дорогая, я должен поговорить с твоим дядей.
— Но он слишком болен, чтобы кого-то принимать. Он умрет с минуты на минуту.