– ПОВИНЕН. Виновен. Приговорен к смерти, – заключает Сергей.
– Нет! – взвизгнул работяга.
– Да, – Трескачёв стоял на своём.
– Нет!
– Ах, так ты пререкаться!
– Возьми всё, что у меня есть, – пролепетал работяга и достал из-под фуфайки чекушку.
– Этого слишком мало, – сказал Сергей, забирая пузырёк.
– Я ещё сбегаю!
– На чём? – усмехнулся Трескачёв и завёл бензопилу.
Выйдя на улицу, он пошёл по дорожке, скрипящей снегом. Остановившись у расстрелянной им стены, прикурил сигарету и кинул обгоревшую спичку на крошево кирпича. Из пролома, хрипя, выполз раненый планктон.
– Извини, земеля, погорячился, – сказал, присаживаясь на корточки Сергей. И, достав из кармана куртки чекушку, сорвал пробку и протянул её раненому.
Тот, сделав пару глотков, крякнул от удовольствия, утёр рот, и сказал:
– С кем не бывает.
Затем, сев на битый кирпич, попросил сигарету.
В понедельник утром Сергей вновь пошёл к коммунальщикам и закатил скандал. Женщина с добродушным взглядом в очередной раз заговорила о второй половине дня, и Трескачёва буквально бес попутал. Он вышел из шарашкиной конторы на мороз, хлопнув дверью. На свежем воздухе Сергей начал успокаиваться, а, придя домой, с удивлением и даже волнением обнаружил, что не помнит: чего конкретно там орал. Помнил, как смахнул со стола женщины с добродушным взглядом какие-то бумаги, а те, разлетевшись, веером попадали на пол. Помнил лысого мужичонку, которого чуть не сшиб с ног, выйдя из кабинета. Вроде, Сергей прокричал ему: «Изничтожу!» Или только кажется, что прокричал, а на самом деле сдержался?.. В общем, воспоминания были, как о плохом и плохо запомнившемся сне.
А во второй половине дня раздался звонок. Естественно, это был сосед. Облик трагичен, и отказать в сигарете – всё равно, что добить раненного товарища.
– Пошёл в жопу, – скорбно вздохнул Сергей.
И тут за спиной соседа появились два мужика. Работяги! Постарше – тот, что в шкафу от бензопилы прятался. А подмастерье – раненый офисный планктон. Трескачёв был рад видеть их живыми и здоровыми. Сосед получил несколько сигарет, а коммунальщики принялись заделывать дыры в полу.
Почему он их сам не заделал? Ведь можно было найти несколько гвоздей для пола в коридоре и купить цемента, чем терпеть крыс. Может быть… Но в те времена практически везде задерживали зарплату. Занять было не у кого. А у Сергея просто-напросто не было денег… И вообще – какого чёрта!! Если все это коммунальщики должны сделать сами, просто обязаны!
2Сергей надел рубаху и, натягивая спортивные штаны, подумал: «Есть ли у коммунальщиков профессиональный праздник? В такой день и мне не грех выпить».
Трескачёв пошёл на кухню и включил электрический чайник. Хорошо всё ж иметь свой дом. Эту квартиру он снимал, но вот согласился, неделю назад, купить ее у хозяйки за две зарплаты. Городок закрытый, с работой неважно, до Мурманска далековато, вот люди и уезжают. Кто продаёт квартиры, кто муниципалитету сдаёт. Тут появилось достаточно пустующих, законсервированных домов. Так что и цена на квартиры была смехотворна.
Сергей, прикурив сигарету, посмотрел в окно с высоты своего восьмого этажа на залитую солнцем, но всё ещё спящую улицу. Хотя, какая там спящая! Пусть уже и не ночные часы, а самые ранние, когда праведникам вставать ещё рано, а не праведников, по идее, как раз должно укачать от дел грешных, но ведь солнце-лето! И пусть сегодня не выходные. Если сейчас пройтись по улице, она не покажется такой уж сонной. Из какого-нибудь раскрытого окна послышится музыка; а из-за дома, где трава, кусты, деревья и камни, донесётся пение нетрезвого хора. И на лавочке, о чём-то споря или наоборот – смеясь в полном согласии, будут сидеть молодые люди с пивными бутылками. Уберегут от заблуждения о всеобщем празднике матерные крики из-за угла и тип, спасающийся бегством; возможно – от собутыльников.
Так что спящей улица только казалась. Вон, вдалеке штурмом берёт горку, в которую круто пошла дорога, одинокий путник. Хоть и сказано: дорогу осилит идущий, в данном случае это не факт. Да и не совсем он идущий, скорее – мотыляющийся-спотыкающийся. Вот, когда уж полгоры осилено, человек обо что-то запинается: может, о камень, а может, о собственную ногу, и падает на асфальт. Хорошо руки не в карманах были – Сергей видел, как мужик ими взмахнул, а то ведь так и вдребезги можно расшибиться. Упав, путник затих. Дух переводит иль уснул?