Торен поручился за других тренеров, когда приходил ко мне на прошлых выходных. Мы сидели на диване в моей гостиной и пили пиво, пока он рассказывал мне о своем отношении к персоналу.
Единственным парнем в отделе, которому он не доверял, был Курт. У него не было доказательств, но он сказал, что общее мнение было таково, что, когда бывшего тренера арестовали, Курт не удивился.
Поэтому, я одним глазом следил за своим боссом, а другим — за победой. Выиграть как можно больше игр. Избегать любых скандалов. Обыграть «Гризли». Если мы выйдем в плей-офф, я буду в восторге.
Работа была важной. Но Джоуи забирала большую часть моей энергии и внимания. Я был сосредоточен на том, чтобы устроить ее. Чтобы на ее лице было больше улыбок, чем хмурых взглядов.
Помимо этого, я хотел помириться с Милли.
Последние две недели я постоянно думал о ней. Дверь ее кабинета была закрыта каждый раз, когда я хотел зайти. Неудивительно, что она избегала меня. И я дал ей время делать это.
Вот только мы не могли вечно избегать прошлого, и, если мы собирались работать вместе, пришло время прояснить ситуацию. Пришло время сказать то, что я должен был сказать десять лет назад.
— Тренер Эллис, мне пора идти. — Эмма подбежала во время перерыва в разговоре с Джоуи, стоявшей рядом с ней.
— Спасибо, Эмма. — Я полез в задний карман за бумажником, выуживая немного наличных. — Все в силе на следующей неделе?
— Я приду. — Она кивнула, затем протянула кулачок Джоуи. — Увидимся, Джо.
— Пока. — Моя дочь стукнулась костяшками пальцев с кулаком Эммы, затем прижалась к моей ноге. — Теперь мы можем уйти?
— Скоро. — Я положил руку ей на плечо. — Спасибо, что терпишь.
— Мне скучно.
Да, мне тоже.
— Хочешь поиграть в игру на моем телефоне?
Джоуи пожала плечами.
— Наверное.
— Просто убавь громкость, — сказал я, передавая его.
Она прислонилась ко мне, играя в свою игру, в то время как Курт продолжал подтягивать людей в мою сторону. Я делал все возможное, чтобы Джоуи была довольна и молчала, пока я рассказывал о сезоне и о своем пребывании в «Сихокс».
Я потерял счет тому, сколько раз люди рассказывали о моей победной игре в Суперкубке. Я боролся с зевотой, недосып настигал меня.
Каждый вечер после переезда я проводил время, развлекая Джоуи, играя в игры, исследуя Мишн, все, что она хотела. Затем, после того, как она немного попривыкла, я несколько часов распаковал коробки. Я не спал восемь часов, ну… недели. Но я улыбался, несмотря на усталость, подавляя зевоту, и следил за Милли в комнате.
Ее улыбка была непоколебимой. Она ослепляла. Ее музыкальный смех время от времени достигал моего слуха, заставляя тепло разливаться по моей груди. Как бы сильно люди ни тянулись ко мне, их в равной степени тянуло и в ее сторону. Вокруг нее собралась группа побольше, чем у любого из тренеров.
Милли легко вписалась в коллектив. Она была прирожденной собеседницей и никогда не забывала имён. После десяти минут, проведенных в ее компании, вам казалось, что вы знаете ее много лет. Просто в ней было что-то такое. Люди доверяли ей, потому что знали, что их секреты будут в безопасности.
Но она хранила и свои секреты.
Насколько я мог судить, она никому не рассказывала о нашем прошлом. Всякий раз, когда я упоминал ее имя в разговоре с другими тренерами, они улыбались и говорили, какая она потрясающая, насколько хорошо разбирается в спорте. Единственным человеком в университете, который, казалось, знал, что у нас с Милли была история, был Торен.
— Могу я предложить тебе еще пива? — спросил Курт, заметив, что мой стакан пуст. Прошел уже час.
— Нет, спасибо.
— Я собираюсь взять одно для себя. Скоро вернусь. — Он наклонился ближе. — У тебя отлично получается.
Почему в его голосе прозвучало удивление? Я провел много времени среди богатых спонсоров. Черт возьми, я был одним из них.
Курт, должно быть, не знал о деньгах, которые я пожертвовал «штату Сокровищ» несколько лет назад, когда они проводили масштабную кампанию по финансированию реконструкции стадиона.
Я отдал им четверть миллиона долларов, хотя и сделал это от имени Джоуи. По большому счету, это была небольшая сумма, но достаточная, чтобы имя моей дочери появилось на табличке при входе. Мне нужно будет как-нибудь показать ей ее.
— Как дела, принцесса? — спросил я Джоуи.
Она посмотрела на меня умоляющими глазами.
— Это отстой. Мы можем уйти сейчас?
— Не говори «отстой». — Я посмотрел на часы. — И мы скоро пойдем.
Толпа начала редеть, но на улице все еще было светло, что не торопило людей расходиться по домам, как это сделала бы темная ночь. В эти долгие летние дни в Монтане легко было засидеться допоздна. Очень допоздна. Прошлой ночью я не ложился спать до часу ночи. И когда около шести утра в окно моей спальни хлынули лучи солнца, я встал, чтобы распаковать еще несколько коробок.
В доме все еще царил беспорядок, но кухня была обустроена. Я наконец-то мог готовить для нас еду. Визит Торена побудил меня объединить гостиную и мой кабинет, включая книжную полку с фотографией Милли.
Я оглядел комнату и нашел ее как раз в тот момент, когда она вошла в лифт. Дерьмо.
— Как дела? — Подошел Торен, проследив за моим взглядом в сторону лифта.
— Ты не мог бы побыть с Джоуи минутку? Я надеялся застать Милли до того, как она уйдет.
— Конечно, чувак. — Он выхватил мой телефон из рук Джоуи.
— Эй! — Она бросила на него хмурый взгляд, который быстро превратился в улыбку, потому что Джоуи любила Торена. Когда он приезжал на прошлых выходных, он провел целый час в ее комнате, позволяя ей красить его ногти в синий и серебристый цвета. Хотя он содрал большую часть, лак все еще оставался на кутикулах.
— Хочешь сделать что-нибудь веселое? — спросил он, наклоняясь ближе и понижая голос.
— Что, например?
Он кивнул на стеклянные окна, выходящие на стадион.
— Прокрасться на поле.
— Да. — Она вскинула кулаки.
— Я найду вас, — сказал я ему, затем побежал к лифтам.
Они открылись для меня в тот момент, когда я нажал на кнопку, но спуск на первый этаж был мучительным. Когда лифт остановился, я вылетел за дверь и побежал трусцой со стадиона на парковку.
Милли двигалась с грацией и элегантностью к припаркованным машинам, как будто она была на подиуме, а не на черном асфальте. Ее ноги на шпильках были длиной в милю, а платье облегало бедра.
— Милли, — позвал я, когда она направилась к серебристому внедорожнику «Киа».
Она оглянулась через плечо, держа ключи в руке, но не остановилась.
— Милли, подожди.
Она проигнорировала меня и продолжила идти.
У нее были длинные ноги, но не такие длинные, как у меня. И она не могла быть быстрее меня в этих туфлях.
— Милли. — Я коснулся ее локтя, когда догнал.
Она отдернула руку и повернулась, нахмурившись.
— Чего ты хочешь, Форд?
— Поговорить.
— Нет. — Она покачала головой. — Я не хочу разговаривать.