— Мы не можем делать это вечно, — сказала она.
— Тогда. Переезжай.
Ее ноздри раздулись.
— Ты просишь меня отказаться от всей моей жизни.
— Ради твоей дочери. Да. Да, прошу.
— Моя работа в Сиэтле.
— В самом деле? Потому что у меня сложилось впечатление, что ты можешь публиковать посты в социальных сетях практически из любой точки планеты Земля.
— У меня есть свое шоу.
— Это шоу было твоим выбором. Ты точно знала, от чего отказываешься, когда бралась за него, так что не используй это как оправдание.
Сиенна всплеснула руками.
— Я знала, что этот разговор будет бессмысленным. Мы либо делаем все по-твоему, либо не делаем вообще.
— В этом прелесть полной опеки над нашей дочерью. — Я наклонился ближе, тыча пальцем себе в грудь. — Я главный.
Она вздернула подбородок.
— Я разговаривала с адвокатом.
— Не угрожай мне, Сиенна.
Ее бравада рассыпалась, как снежинка в аду, от резкости моего голоса.
— Я просто хотела знать, какие у меня есть варианты.
— У тебя нет вариантов. — Я буду бороться. Я буду безжалостно с ней бороться.
Учитывая ее поведение до и после развода, маловероятно, что судья предоставит ей частичную опеку над Джоуи. Но это не выходило за рамки возможного. От мысли о борьбе за опекунство у меня скрутило живот, но я сдержал свой гнев.
— Можешь говорить с адвокатом сколько угодно. Это твои деньги, и ты можешь распоряжаться ими, как угодно. Этот твой адвокат может связаться с моим, если у него или у нее возникнут вопросы.
— Или мы могли бы разобраться с этим вместе.
— Нет.
— Форд. — Ее челюсть сжалась, когда она произнесла мое имя с издевкой.
— Сиенна.
Она могла смотреть на меня сколько угодно. Я не передумаю.
— Ты такой упрямый.
— Когда дело доходит до того, что лучше для Джоуи, да, черт возьми, я упрямый. — Я потянулся к двери, рывком распахнув ее. — Спокойной ночи.
Она сделала шаг, как будто собиралась уйти, но остановилась, обернувшись.
— Я оставила свой телефон в комнате Джоуи.
— Оставайся здесь. — Я поднял руку, останавливая ее, прежде чем она успела сделать шаг. — Я принесу его.
Я не доверял ей находиться рядом с Джоуи в данный момент. Последнее, что мне было нужно, это чтобы она ворвалась в комнату нашей дочери, разбудила Джоуи и сделала что-нибудь глупое. Например, обвинила меня в ее дерьмовом воспитании. Или спросила девятилетнюю девочку, не хочет ли она летать туда и обратно через два штата, чтобы проводить время со своими родителями.
Больше всего я боялся, что Джоуи может сказать «да».
Тогда мне пришлось бы сказать ей «нет».
Я прошел через дом и проскользнул в комнату Джоуи. Телефон Сиенны лежал на прикроватной тумбочке, поэтому я схватил его и вышел так же тихо, как и вошел, отступив в прихожую.
Сиенна закрыла входную дверь.
Поэтому я снова открыл ее для нее.
— Рада тебя видеть, Форд, — сказала она, и ее голос сочился медом.
Это была какая-то новая тактика? Возможно, это страстное мурлыканье действовало на Джордана, но на меня оно точно, черт возьми, не подействовало бы.
Но прежде чем я успел сказать ей, чтобы она убиралась нахуй, Сиенна скользнула рукой вверх по моей груди, положив ладонь мне на сердце. Затем поцеловала нижнюю часть моего подбородка.
Я отшатнулся.
— Что за…
— Спокойной ночи, малыш.
Малыш? Она, что под кайфом?
Сиенна выхватила свой телефон у меня из рук, затем вышла на улицу.
Я проследил за ее шагами, не уверенный, зачем она все это сделала.
Пока не посмотрел мимо машины Сиенны.
И не увидел Милли, стоящую на холоде.
Глава 28
Милли
Я ненавидела ее.
Я ненавидела ее всеми фибрами души.
На лице Сиенны была та же ехидная ухмылка, которую я помнила по колледжу, когда она шла к своей машине. Сука.
Но прошло десять лет, а у меня все еще не хватало смелости сказать это вслух. Вместо этого я стояла на тротуаре перед домом Форда, как вкопанная, пока она шла к своей «Ауди» и забиралась внутрь. Только когда она выехала задним ходом на улицу, я столкнулся с Фордом.
Сиенна поцеловала его. Я нацелилась на его челюсть, ярость горела в моих венах от того, что она прикоснулась губами к его коже.
Это было то же самое, что почувствовал Форд, когда Адриан поцеловал меня? Неудивительно, что он был так зол той ночью.
— Милли, — голос Форда разносился над его замерзшей лужайкой.
Я сбросила оцепенение и пересекла дорожку, остановившись на крыльце. Неужели только сегодня утром мы разговаривали именно на этом месте? Казалось, что прошла целая жизнь.
Форд долго смотрел на меня, кивнув подбородком в сторону дома.
— Ты войдешь?
Если я переступлю порог, он поцелует меня. И если он поцелует меня, у меня не хватит духу сделать то, ради чего я сюда пришла. Взять перерыв.
Пришло время взять перерыв.
После игры я отправилась домой, в свой пустой дом. Я сразу же переоделась в какую-то спортивную форму и выбежала на улицу. Мне требовался каждый шаг из десяти миль, которые я пробежала, мое тело покрылось потом, дыхание застыло, чтобы разобраться в своих чувствах. Чтобы обрести чувство спокойствия. Направления.
Разогреваясь, принимая душ и собираясь к Форду, я сохраняла это спокойствие.
Все, что потребовалось, чтобы разрушить его — один-единственный взгляд на Сиенну, и теперь мне хотелось кричать.
Я ненавидела ее.
О, как я ее ненавидела.
Я ненавидела то, что когда-то считала ее своей лучшей подругой. Я ненавидела то, что она оказалась такой ужасной. Я ненавидела то, что Форд был с ней так долго. Я ненавидела то, что она была его женой. Я ненавидела то, что он выбрал ее, а не меня.
Я ненавидела то, что она выиграла.
Всегда ли так будет? Всегда ли я буду чувствовать себя второй?
— Прости за то, что произошло ранее, Миллс. — Форд вздохнул. — Просто зайди внутрь, чтобы мы могли поговорить об этом.
Потребовалась вся моя решимость, чтобы не сдвинуться с места.
— Я получила твое сообщение. И голосовое сообщение тоже.
— Но ты все еще злишься.
— Нет. — Я покачала головой. Нет, я не злилась. Я даже на стадионе не злилась. — Я просто… — Побеждена. Полностью побеждена.
Мы не могли продолжать прятаться от мира. У нас ничего не получилось бы, не обошлось без жертв. Форд Эллис был главным тренером по футболу в УШС. Я была помощником спортивного директора.
Пока один из этих фактов не изменился, мы всегда будем секретом.
— Просто что? — Форд шагнул ближе, но резко остановился. Может быть, он почувствовал, что мне нужны эти три фута между нами. Или, может быть, я так основательно укрепила свои стены, что они сдерживали его.
— Ты сказал Джоуи? — спросила я.
Он кивнул.
— Несмотря на то, что я просила тебя не делать этого, — прошептала я.
Его тело расслабилось.
— Я допустил ошибку на игре. Джоуи заметила. Она спросила. Я не буду ей лгать.
— Я не буду просить тебя об этом. Больше нет. — Я грустно улыбнулась ему.