Она бегала между пацанами, пыталась забрать то пиво, то сигареты, злилась. Ануфриев, здоровый лоб, тот самый, кто избил директора детского дома, довольно хрюкая поднял бутылку с пивом над головой. Прокофьева я тоже сразу запомнил — этот патлатый, волосы черные.
— А ты забери, Пупс. Только учти, что мне уже восемнадцать есть и я выпиваю столько, сколько влезет!
Она попыталась, подпрыгнула пару раз, но не смогла достать.
— Ну ты, договаривались…
Красная повязка на плече выдавала в ней «вожатую» этого пионер отряда. Судя по всему, девчонка являлась тем самым деятелем от комсомола, которого приставили к группе трудных подростков для командировки их в лагерь «Колосок». У кого в райкоме хватило мозгов поставить молодую девушку с неокрепшей психикой следить за специфическими ребятами — остаётся гадать. Но программа реабилитации тоже ведь штука довольно специфическая…
Директриса попыталась вмешаться.
— Здравствуйте ребята, добро пожаловать в пионерский лагерь Колосок! Колосок — лучший лагерь Московской области!
И следом запела, отчего даже я испытал чувство испанского стыда.
— Пусть всегда будет солнце, Пусть всегда будет небо… давайте ребята! Споем вместе!
Оксана Вадимовна распевая одну из самых известных песней пионеров рассчитывала, что молодёжь подхватит песню и споёт. Спеть не спели. Зато остановились, уставились на директрису, как на умалишенную тетечку. Ануфриев пива глотнул, Прокофьев сделал затяжку.
— Пусть всегда будет мама… — директриса замолчала, понимая, что задумка с песней провалилась.
— Мать, а мать, ты вообще кто будешь?
— Дети, я директор летнего пионерского лагеря «Колосок» — Оксана Вадимовна, ваш верный друг, соратник и помощник во всех начинаниях.
— Какие мы тебе дети, теть? — Ануфриев отрыгнул газы.
— Мы — дяди, — вставил Прокофьев.
Остальные заржали в голос, повернулись к своему руководителю.
— Пупс, а Пупс где тут наливают, где сигареты покупать? Девчонки есть? Посвяти в курс дела, будь другом?
— Здесь нет никаких сигарет, здесь не наливают и девушек здесь тоже нет! — «вожатая» вздернула свой носик-кнопку. — Это летний оздоровительный лагерь и мы кажется с вами договаривались…
— Лен, не грузи, а? — перебил своего руководителя Ануфриев.
Я понял, что надо вмешаться и остепенить этих ребят, уверено вышел вперёд.
— Здорова трудовая молодёжь. С приездом.
— А ты кто такой будешь? — вымерил меня тяжелым взглядом Ануфриев. — Чего так вырядился? Слышь, пацаны, у нас так директор интерната вечно накрахмаленный ходил. Пока я ему подзатыльников не отвесил!
Снова заржали.
— Я, мужики, тот ради которого вы теперь вставать будете каждый день в 5 утра. Иван Сергеевич меня зовут, приятно познакомиться.
Ученички опешили. Переглядываться друг с другом начали.
— Слышь Лен, что за хер это? — раздраженно спросил Прокофьев, туша сигарету о колесо «Икаруса». В воздух взметнулась яркая крапаль. Ты же сказала, что ты у нас за главную? Че тогда этот накрахмаленный хочет?
Девчонка знать кто я такой не знала, а вот директор, чувствовавшая себя непризнанной дурочкой, попыталась ребятам меня представить. И сделала это с точки зрения игрового авторитета бывшего обладателя моего тела, хотя до того скептически о таком способе высказывалась. Но видимо «дети» в тупик Оксану Вадимовну загнали.
— Дети, Иван Сергеевич Иванов — это известный футболист из московского «Спартака», — поучительно сказала она. — Иван Сергеевич, между прочим, играл за сборную России, а ещё обладает рекордом по числу забитых мячей за сборную СССР в домашних матчах. И дважды становился лучшим бомбардиром чемпионата.
Нормально она напалмом жжёт, половину из ее фактов, я о своём новом теле даже не знал.
— Если вы себя будете хорошо вести, слушать сотрудников «Колоска» и не будете матюкаться, пить и курить, тогда Иван Сергеевич отведёт вас на матч московского «Спартака» на стадион. Скажите Иван Сергеевич ребятам, что отведёте? — директриса посмотрела на меня без опции отказаться.
Не сказать, что парни посылом заинтересовались особо, но любопытство у них явно прибавилось. Не залюбопытствуешь тут, когда перед тобой легенда московского «Спартака» и бессменный 11-й номер сборной СССР.
Стихли. Пивко перестали сосать, бросили курить (сигареты по крайней мере ото рта убрали).
А потом Ануфриев, адепт задачи просверлить меня взглядом, демонстративно поднял бутылку пива и допил остатки внушительными глотками. Снова отрыгнул и нагло запулил бутылкой в ближайшие кусты: