Единственное, что генерал позволил себе сделать – это проверить по камерам, что рыцарь-самоучка весь день оставался в своей каюте. И то чисто на всякий случай. Это ж Кайло-Мать-Его-Рен, в его буйную головушку что угодно может прийти. И неизвестно, как там его «домашнее задание» продвигается. Хотя, если б всё получилось, скорее всего, весь корабль бы об этом узнал и отметил праздничным погромом. Или Хакс бы уже хрипел, булькал и шкрябал горло в рефлекторных, но абсолютно бесполезных попытках ослабить невидимую хватку, безжалостно карающую его за всё, что он себе позволял весь прошедший месяц. И даже если Кайло нравилось это тайком – насколько тайком возможно с его лицом, больше похожим на неоновую вывеску – за регулярное попрание чувства собственного достоинства он всё равно мог наплевать на все заслуги генерала, их странные недоотношения и приказ Верховного Лидера.
Следующий день был ознаменован повторными звонками из ИГВА и их наглыми попытками сбить цену на партию офицеров. Не иначе как прознали о поражении Первого Ордена в последнем сражении с Повстанцами. Хаксу пришлось прозрачно намекнуть, что при всей мощи Академии, противостоять прицельному расстрелу с Финализатора они не смогут. Торговый агент сменил окрас с фиолетового на нежно-голубой, вытер щупальцем выступивший пот, извинился и отключил голографический проектор.
Где-то в середине дня, наконец, образовалось окно свободного времени. Ощущая себя последним сталкером, генерал тут же воспользовался возможностью, чтоб удалённо проверить перемещения Кайло по кораблю. Перемещений не было. Стало тревожно. Если этот засранец уже вторые сутки не вылазил из каюты даже на тренировки, для этого должна была быть серьёзная причина.
Отстучав каблуками по переплетениям коридоров и отсеков, Хакс не стал церемониться с правилами приличия и сигнальным видео-звонком в дверь, просто как в прошлый раз ввёл код и вошёл без приглашения.
Обитатель полутёмной комнаты нашёлся не сразу. Он сидел в дальнем от входа углу в одних пижамных штанах, съёжившись, спрятав лицо в колени и обхватив их разбитыми в кровь руками. Знакомьтесь, Кайло Рен и его склонность к мелодраматическим эффектам, подумал Хакс.
Он прошёл вперёд, отмечая на ходу состояние каюты: она была разгромлена, всё небольшое оснащение было перевёрнуто и/или сломано, хотя не понятно, руками или Силой. Тяжкий вздох вырвался у генерала сам собой.
– Кайло.
В ответ молчание, не дающее понять, какую тактику необходимо использовать: пнуть сопляка или пожалеть. Или поднять за шкирку и наорать, или поднять за шкирку и вжимать в стенку, выгрызая из него стоны. Возможности, возможности… Не отвлекаться, генерал!
– Эй.
После некоторой паузы послышался хриплый сорванный голос, который Хакс еле узнал:
– Уходи… Не хочу, чтоб кто-то видел меня настолько слабым. Особенно ты. Пожалуйста…
* По надломленным интонациям стало ясно, что тут дело уже даже не в истерике, не в капризах и не в дешёвых драматических жестах. Очевидно было, что самостоятельные пробы найти дорогу к возвращению контроля над Силой ни к чему не привели. А Кайло познал новую глубину бессилия и отчаяния, раз так открыто сознавался в своей слабости. В некотором роде это было проявлением взрослости. Хакс бы даже похвалил его, не преминув подколоть вместе с этим. Но не сейчас.
Он присел на одно колено перед этим комком безнадёги. Никто и никогда не посмел бы сказать, что генерал Хакс добился своего положения и успехов одной силой, криками и безапелляционным требованием исполнения своих приказов. Всегда нужно различать моменты, когда требуется пнуть лежачего, чтоб он собрался, встал и пошёл, а когда положить руку на плечо и найти в себе самый спокойный тон.
– У меня бы тоже ничего не вышло, если б я слушал пояснения бухого генерала.
Из глубины комка послышался невесёлый фырк.
– Я идиот, что пытался слушать тебя. Как ты вообще можешь знать что-то о Силе? Сноук просто раздавит меня, как обычного смертного, и будет прав.
– О Силе, может, немного. Зато кое-что смыслю в контроле.
Кайло шевельнулся, из-под взъерошенных лохм на посетителя глянули два тёмных глаза, выражавших смертельную усталость и обречённость.
– Хакс, меня обучали два сильнейших представителя сторон Силы. И… ничего. Что можешь ты? Спасибо, за старания, конечно. Но это всё бесполезно.
Порывы дать отеческого леща и рявкнуть что-нибудь вроде «Отставить пораженческие настроения!» Хаксу пришлось отодвинуть подальше один за другим – успеется, сейчас время для более тонких методов.
– И как же они тебя обучали? Один как типичного джедая, другой – как типичного ситха. Так?
– …
– Так или нет? – генералу приходилось прилагать всё больше усилий, чтобы не сорваться на более резкий тон. Он был прав, он просто знал это. Осталось только растолковать всё Рену и не прибить его в процессе.
– Да.
– Чему конкретно учил Скайуокер?
Кайло вздохнул и выдал, как давно заученный урок:
– Спокойствию и смирению. Надо успокаивать любые эмоции и чувства.
– Как я и сказал: типично. Чему учил Верховный Лидер?
– Раскрепощению всех страстей и эмоций, особенно ненависти и агрессии, – тем же тоном отчитался Рен.
– Тоже предсказуемо, – сказал Хакс, поджав губы. Не очень хотелось критиковать методы непосредственного начальства и великого ситха перед его собственным учеником, поэтому он старался быть вдвойне осторожным в словах. – То есть на тебе пытались использовать стандартные методы обучения. Без всякого учёта, что ты…
– Какой?! – Кайло сорвался. – Бракованный? Бездарный? Необучаемый?! – горько и зло выпалил он, сразу выдав всё, что слышал о своей персоне.
– …уникальный. – мягко закончил Хакс.
Карие глаза распахнулись в неверии. Магистр даже поднял голову, раскрывая «кокон», в котором сидел на протяжении уже долгого времени.
– Что?
– Ты уникальный. Кайло Рен, – генерал улыбнулся краешками губ, позволяя теплоте, точившей его внутренний лёд в последнее время, проявиться во взгляде. – И обучать тебя надо как Кайло Рена, единственного в своём роде, опираясь на твои особенности, а не подавляя их.
Кайло затаил дыхание, слушая эти необычные, никак не ожидаемые слова, обращённые не к кому-нибудь, а к нему. Он, оказывается, не выродок Светлой Стороны, не недоделка Тёмной. Он – уникальный? Этому хотелось верить. Хотелось, несмотря на всё, что он слышал о себе от других, что думал о себе сам.
– Ты… Правда, так думаешь?
Рука в чёрной перчатке медленно протянулась к нему и тыльной стороной прошлась по щеке.
– Правда.
И тогда Кайло сделал одну вещь, которой не было в ни в его планах, ни в ожиданиях человека напротив. Он схватил его за лацканы форменного пиджака, резко подался вперёд, бухнувшись на колени, и прижался лицом к груди Хакса. Тот замер, раскинув руки в стороны от внезапности порыва. Через пару секунд послышался нервный поток излияний:
– Мне страшно, Хакс. Страшно. Я не хочу умирать, – Рен отнял лицо и упёр лихорадочный взгляд в лицо генерала, по-прежнему стоявшего на одном колене и с некоторым усилием теперь державшему баланс. – Я никогда раньше не боялся! Мне было всё равно, абсолютно наплевать – жить или умереть! Что со мной случилось? Я просто в ужасе от того, что со мной сделает Сноук!..
Хакс был сильным, но не железным. И видеть Кайло в таком состоянии было выше его сил. Он, наконец, сообразил, куда деть руки – крепко обнял Рена и зашептал, не особо отдавая себе отчёт в том, что именно:
– Ты не умрёшь. Я не допущу этого. Не бойся, всё будет в порядке. Ты будешь жить, я сделаю всё, чтоб ты выжил, – в ответ на это где-то внутри ехидный голос вопрошал «Давно ли ты стал тем, кто раздаёт обещания невозможного? Не допустишь? Что ты сделаешь? Подставишь свою голову вместо него?». Но Рен, теперь почти хлюпавший носом на его плече, каким-то невероятным образом разбивал об себя все рациональные доводы и заставлял голос разума меркнуть и затаиваться в далёком уголке сознания. И куда только делось желание прибить недоситха? Выбить из него дурь? Быть жёстким и жестоким, насколько позволяли рамки дозволенного и, может, немного больше? Кайло снова всё испортил.