Генерал вознаградит своего магистра:
– Ах, вон оно что. Я был прав, тебе это нравится, не так ли? – он схватился за чёрные вихры и потянул хорошенько, чтоб голова запрокинулась.
– Да, – с видимым облегчением выдохнул Кайло и улыбнулся.
– Тебе известно, что мазохисты не только и не столько любят боль, сколько передачу контроля над собой другому человеку? Потому что в жизни им приходится нести слишком большую ответственность, груз которой они с трудом переносят, – лекторским, играющим тоном.
Кайло сглотнул.
– Ты как всегда слишком хорошо меня понимаешь. Хорошо, что мы больше не враждуем.
– Хах. Так тебе нравится полностью передавать контроль над собой другим людям, Кайло?
– Нет.
– Хмм?
– Не другим людям. Тебе.
Хакс подумал, что Кайло не иначе как решил добить его одними своими признаниями. Так же ему вспомнилась одна незавершённая сцена. Когда ещё будет время осуществить такую фантазию?
– Отлично. Раздевайся, на кровать, на четвереньки.
– Да, мой генерал, – голос Рена сочится удовлетворением и облегчением.
Одежда была скинута обоими чрезвычайно быстро, любрикант приготовлен, а магистр рыцарей Рен поставлен в боевую стойку номер один – обхватив подушку, широко расставив ноги и доверительно выставив зад. Хакс не мог перестать испытывать волны морального удовлетворения от вида покорного Кайло Рена. От вида, запаха, звука и ощущения. Новизна впечатления всё не проходила, но он не был намерен жаловаться.
Когда влажный горячий язык проник в него, Кайло Рен пискнул и дёрнулся, как брыкливая кобыла.
– Нет! Там же… Я же… Грязный.
Хакс усмехнулся. После всего, что они пробовали – это кажется ему грязным.
– Грязный Кайло, – поддразнил он. Тот, вроде бы приобредший свой нормальный цвет после смущающего признания в своём желании, снова заалел. – Ты при мне принимал душ. И до сих пор пахнешь мылом даже здесь – Хакс любовно прикусил верхнюю часть левой ягодицы. – С утра это планировал?
– …думал, – послышался хриплый ответ.
– А почему с утра был такой самоуверенный, а сейчас – как в первый раз? – генерал решил допытаться, одновременно вводя пальцы – один и почти сразу второй.
Кайло едва уловимо замер, что можно было списать на реакцию на проникновение, а затем ответил сквозь стон.
– Просто… Настроение поменялось. Ты же меня знаешь.
– Неужели?
– Ааа… – ответил Рен третьему пальцу.
Хакс решил оставить эту тему. Ну как решил, скорее больше не мог сосредотачиваться на мыслительных процессах. Уже очень хотелось вставить и забыться в самом первобытном из ритмов Вселенной. Тем более, что подавленное ранним утром возбуждение никуда особо не делось, лишь отошло на второй план, а теперь вернулось с удвоенной силой. И Кайло ждал. Его призывные стоны, и выгибающаяся спина, уже блестящая от пота, не говоря уже об откровенной просьбе чуть ранее – всё заставляло торопиться, едва сохраняя последовательность предварительных действий.
– Ты готов?
– Мммх… Не знаю. Да, наверное…
– Поверь, ты не хочешь лететь в маленьком шаттле с саднящим задом.
– Такой заботливый.
– Я серьёзно. К тому же, ты должен быть собран.
– Я исцелюсь. Пожалуйста, не тяни, – последние слова были откровенно прохныканы и Хакс подчинился. Как получалось, что когда магистр Рен действительно пытался его подчинить, заставить делать что-то, то получал холодный отпор или яростное сопротивление вкупе с желанием дать ему затрещину посильнее. Когда же он просил, молил и стонал – генерал готов был бросить к его ногам всю Галактику, не говоря уж о самом себе. Как это получалось? Впрочем, чему удивляться, Кайло Рен – само противоречие в человеческой форме.
Всё же стараясь быть более или менее аккуратным, Хакс небольшими толчками ввёл свой горящий орган под аккомпанемент ахов и вздохов со стороны изголовья кровати, но каждый раз едва давая Кайло привыкнуть. После несколькими небрежными движениями приласкал его член, подаваясь при этом вперёд, отчего уклон ощутимо усилился и углубился. Кайло всхлипнул и рефлекторно дёрнулся вверх. Внутри ощутилась заветная точка.
Хакс прямо сверху налил из валявшегося рядом флакона побольше геля и начал искать наиболее приемлемый ритм – такой, чтоб не окончить всё слишком рано и чтоб выбивать из своего партнёра побольше разнообразных пошлых, беспомощных и исступлённых звуков.
Через какое-то время он понял, что этого ему тоже мало. Обхватив Кайло за пояс, он потянул его на себя, вынуждая подняться и сесть. Теперь они оба сидели на коленях – колени Хакса под бёдрами Рена, его же колени по-прежнему широко разведены, и не то чтобы было похоже, что сегодня он хотел сводить их вообще.
– Что… Что ты делаешь? – казалось, Кайло не сразу вспомнил, как говорить.
– Хочу видеть твоё лицо, – хочу целовать твою шею, хочу трогать твою грудь, хочу, хочу, хочу… Это было полным безумием. Но думать об этом было слишком поздно.
Голова Кайло откинулась ему на плечо и по спине Хакса нежной шелковистой волной рассыпались чёрные кудри. Прекрасное ощущение. Как и вид трепещущих ресниц, полусфокусированный взгляд лихорадочно-блестящих глаз, приоткрытый рот с сильно покрасневшими губами. Рот так же очень горячий, солёный. И податливый, как никогда. Ещё рядом плечо, под которым играют мускулы, и которое Хакс так любит прикусывать, и делает это – несколько раз кряду, так, что остаётся дорожка. А Кайло в это время постанывает от боли, но его губы шепчут «Да…». Он временами неосознанно царапает бока генерала, то держась за них, то хаотично поглаживая, то сжимая руки в кулаки.
– Попробуй теперь двигаться сам, – Хакс вроде бы предлагает, но уже опускает руку на живот Рена, чтоб дать дополнительную опору, не забыв при этом насладиться рельефом. Другая рука обхватывает головку члена Кайло – дополнительный стимул.
Кайло делает пробные движения бёдрами, но это не так уж легко. Приходится поднять голову и выровняться, чтобы держать баланс и ритм одновременно. Когда начинает получаться, они оба вознаграждены – Хакс от вида и ощущения своего любовника, насаживающегося на него, тот же от всех ощущений сразу, в частности, от скользкого от геля кулака Хакса, в который теперь получалось вбиваться при поднятии вверх. Когда же он опускался вниз, то чувствовал себя идеально заполненным… принадлежащим. Вот это последнее, казалось, добивало больше всего. Кайло начал терять голову, контроль и ощущение реальности.
– Я хочу… Я хочу… Ахммм, я хочу повернуться… – промямлил он между движениями вверх и вниз.
– Неужели? – прохрипел Хакс. – Так попроси… Хорошенько.
Это Кайло мог. Он выкрутил насколько мог шею, обратил к зелёным глазам самый умоляющий из взглядов и простонал:
– Пожалуйста, Хакс… – его правая рука взметнулась к бритой щеке любовника, то ли держась, то ли лаская, то ли упрашивая. – Пусти. Пожалуйста, я хочу повернуться к тебе… Ммнгх…
В ответ Хакс ослабил хватку и остановил свои бёдра – что было не так уж легко – позволяя сменить позицию. Где-то на задворках его сознания начали зарождаться серьёзные опасения, что Кайло такими темпами скоро догадается о слабости Хакса, о том, что это не просто постельная игра, что он, правда, не в силах отказать ему, если только он будет смотреть на него вот так, если только будет просить и умолять.
Кайло тем временем взял себе минуту, чтоб отдышаться, а Хакс смог вытянуть затёкшие было ноги. Долго держать паузу не было никакой возможности, поэтому Рен быстро вскарабкался обратно, на этот раз лицом к своему генералу; на этот раз он обхватил бёдрами таз Хакса, их руки, беспорядочно бегавшие по всем доступным участкам тела друг друга, придерживали и помогали держать баланс в пространстве.