Когда Кайло начал двигаться и перед его глазами вдруг взорвались звёзды не слабее белых карликов, он осознал свою «ошибку» – придётся сильно постараться, чтоб не потерять рассудок совсем.
– Хакс! Хакс, Хакс… – только и способен он был выговорить, он задыхался. Он утопал. Он летел. Он падал. Дикий крик уже почти срывался с его губ и он отчаянно кусал их.
– Покричи для меня, Кайло, – Хакс прошептал, целуя и кусая его горло. – Не держи, я хочу слышать тебя.
И он не стал больше себя держать. Сотрясаясь в оргазме, Кайло, будто утопающий, цеплялся за Хакса всеми конечностями. Он вжимал лицо в его разгорячённое плечо и кричал, не помня себя, слёзы катились из глаз градом. Он кричал так, как кричат от наслаждения и боли. Потому что не только его тело было пронзено сокрушающим оргазмом, но и все его барьеры и защиты сметались на пике открытости, оставляя лишь его настоящего – одинокого, уязвимого, надломленного и измождённого своим огромным даром, слишком великим, чтобы справляться с ним одному. Это он пытался скрыть под маской. Это в нём остро ощущал Хакс, хоть до сих пор это ощущение и не проникало на уровень осознания, а теперь ясно светилось там. Именно это настоящее он пытался выцарапать изнутри Кайло издёвками, провокациями, унижениями и прочими агрессивными методами – чтобы под их натиском треснула и развалилась стена внутренней изоляции, которой Кайло Рен отгородился от всего. Именно это настоящее сумело пробиться на свет принятием, поддержкой и тщательно маскируемой, но заботой Хакса.
Уже не помня себя, Кайло видел и чувствовал только Хакса. Он хотел сказать ему всё, но не мог, даже если б был сейчас в здравом уме и твёрдой памяти, нужные слова не нашлись бы. Поэтому он, с трудом соображая, вклинился в сознание Хакса, не читая, но давая прочесть, от и до. Оголяя свою сущность, оглушая Хакса мощью своих переживаний. Это уже был не просто секс, это было что-то запредельное, шокирующее, выбивающие искры из глаз, перегружающее импульсами нервы, чувствами душу.
Хакс не понял, в какой момент достиг пика, казалось, он частично вышел из тела, уже не различая где он, а где Кайло. Было похоже, что уже не он в Кайло, а Кайло в нём, всё смешалось. За закрытыми глазами горел нескончаемый свет, а он будто парил.
Оглушённые, они лежали липким горячим клубком, накрытые белой пеленой и шумом в ушах. Слов не было, и необходимости в них тоже. Где-то на границе сознания Хакса копошилась мысль «Что это было?», но отвечать на неё не хотелось, и не было смысла. В душе, там, где когда-то стояли льды, ответ тихо плавал в тёплом потоке, оставшемся после всего внутри.
Кайло, казалось, спал. Или находился где-то между сном и явью. Его пальцы слегка подёргивались от заблудших остатков нервного и мышечного напряжения. Мокрая от испарины чёлка липла ко лбу…
В неге и полузабытьи прошло какое-то время. За окном одна звезда начала меняться правом освещать планету с другой. Двигаться не хотелось, но осознание необходимости этого надвигалось, как оранжевые вечерние лучи на ковёр генеральских комнат. Почти не потревожив Кайло, Хакс изловчился взять свой датапэд с прикроватного столика, сделал запрос в звездолётный ангар – шаттл для магистра рыцарей был на финальной стадии подготовки. Пора было отдавать его долгу и миссии, чёрным одеждам, оружию и тёмному жерлу космоса. Сноуку.
– Кайло, – он коснулся его щеки. Карие глаза распахнулись сразу. – Пора.
– Совместный душ? – Рен даже не пытался скрыть, что хочет растянуть время рядом по максимуму. Хакс просто кивнул, взял его за руку и потянул с кровати в ванную комнату, в душевую кабинку.
Минут двадцать они позволяли себе стоя под прохладными струями душа обтирать друг друга, гладить, покрывать медленными тягучими поцелуями, слегка отдававшими горечью близкого расставания. Хотя Хакс старался не думать об этом и просто наслаждаться близостью по полной. О чём думал Кайло, было не ясно. Он просто периодически издавал звуки, подозрительно похожие на мурлыканье, еле слышно постанывал и просил укусить его в разных местах, посильнее…
* Ещё через полчаса они стояли возле полностью снаряжённого серебристого шаттла, вибрировавшего готовностью к вылету. Моделью он напоминал прежнюю хищную «птицу» Кайло. Хакс не мог удержаться от последнего напутствия.
– Послушай, будь осторожен. Сноук сказал, что не потерпит больше провалов. Сдерживай свой нрав и исполняй приказы, как положено. Чтобы я мог ещё раз увидеть тебя. Ладно? – его лицо было напряжено и серьёзно.
– Ладно, – ответ последовал с ободряющей, как, очевидно, казалось Кайло, улыбкой. На самом деле она была вымученной и бледной.
В ангаре кроме пары дроидов никого не было – механики точно знали, кому готовят корабль, и по его готовности ретировались все как один. Только в кабине, уже пристёгнутые к креслам и в шлемах, сидели пилоты. Штурмовиков было решено не брать вообще – судно маленькое и толку от этих бездарей все равно почти что никакого. Хотя Хакс пытался по пути в ангар на них настоять – «просто на всякий случай» – магистр Рен авторитетно отклонил аргументы. Тогда генерал уже своим авторитетом протолкнул двух боевых дроидов и поставил точку в этом споре. Кайло не стал перечить.
Рен покрутил головой, убеждаясь, что они одни, и притянул Хакса за китель. Пожевав губу, он наконец спросил то, что, по всей видимости, давно хотел, но не решался:
– Хакс. Скажи своё имя?
Тот удивлённо вскинул брови, под его внимательным взглядом Рен почему-то пошёл розовыми пятнами – он знал, что просьба была весьма интимной. Наконец, Хакс подтянулся к самому уху Кайло и прошептал три заветных слога, которых не знал практически никто уже в этом мире.
На этот раз Кайло улыбнулся по-настоящему.
– Звучит так мягко.
– Именно поэтому его никто не знает, – ответил Хакс с ноткой строгости.
Кайло обмотался вокруг своего генерала, вновь утыкая лицо в его левое плечо. В голове Хакса проскочила отстранённая мысль о том, что это уже превратилось в привычку, против которой, однако, он совершенно ничего не имел. Послышались судорожные вдохи – Кайло, правда, очень любил его запах. Наконец, он отстранился, но только чтоб легко коснуться губ Хакса.
– Я запомню, – только и сказал он. Хаксу показалось, что это относилось не только к его имени, но и ко всему, что между ними сейчас было – объятия, поцелуй, его запах, жадно вдыхаемый Кайло, будто он надеялся схоронить его часть в своих лёгких. Целые цепочки укусов на теле Рена, которые он буквально выпросил, должно быть, тоже были «чтобы запомнить». Как-то это всё было… слишком прощально. Его новое задание ведь не могло занять больше месяца-двух?
– Ты же собираешься вернуться?
Кайло последний раз приложился к его губам, коротко, прежде чем ответить:
– Конечно. Как же я обойдусь без приказов своего генерала? – держа на губах ухмылку, Рен отвернулся и поднялся по давно ждущему трапу. Их руки проскользили друг по другу, рассоединившись на кончиках пальцев. Хакс видел, как подрагивали губы Кайло. Его Кайло Рена.
Когда фигура магистра рыцарей скрылась в недрах корабля, Хакс отошел на безопасное расстояние. Шаттл стартанул, как только он оказался в зоне недосягаемости алого огня турбин; ворота ангара давно стояли открыты. Красная точка ещё минут пять была отчётливо видна в оранжевом небе. Хакс следил за её удалением с всё возрастающим ощущением неправильности. Теперь, когда Кайло был уже там, а он, Хакс, здесь, всё казалось вопиюще неправильным. Кайло всё же вёл себя странно. Надо было дожать его и выяснить, что именно велел ему Сноук, что повлияло на его поведение. Хакс начинал остро жалеть, что сам не владеет этой Силой. Но ничего этого вообще не должно было быть. Особенно чувства, будто его прямо в этот момент разрывает на части, и одна из этих частей сейчас исчезала из вида в белой вспышке активированного гипер-привода, а вторая просто кричала внутри. Этого не должно было быть. Ничего из этого. Всё было неправильно. Но ничего нельзя было изменить.