— Да. Такое постоянно случается.
— Ну, вот, это случилось со мной.
Я замираю на месте, пока она краснеет, и, молча, ожидаю продолжения.
— Они... — Она высовывает язык и облизывает губы. — Они поспорили, кто первый со мной переспит, а я подслушала, как об этом говорили в спортзале.
— Они смеялись над этим?
— Нет, не эти парни. Они казались расстроенными. На самом деле, они обсуждали, стоит ли сдавать своих друзей.
— Знаешь, кто эти парни?
— Да.
— Ты... — Я замолкаю, не могу заставить себя спросить, действительно ли она спала с этим парнем. Боже, это неловко.
Девушка качает.
— Боже, нет, я не в отчаянии. Или глупая. Плохо то, что они поспорили об этом? Придурки.
— Кто они?
— Парни, которые знают моего отца.
— Откуда они знают твоего отца?
— Он... — Ее голос срывается. — Он здесь работает.
— Сотрудник?
— Тренер.
Я откидываюсь на спинку стула, не сводя глаз с ее лица.
— Они спортсмены?
Легкий кивок.
Я тихо присвистнул.
— Срань господня. — Вот и говори о том, чтобы гадить там, где ешь. — А твой отец знает?
— Нет, и я не собираюсь говорить ему… пока, во всяком случае. Я должна подумать.
Я не указываю на то, что ей и не придется этого делать. Такие вещи всегда выплывают наружу. Ее отец скоро обо всем узнает.
Здесь уши и стукачи повсюду.
— Ты не возражаешь, если я спрошу, какой вид спорта он тренирует? — Любопытство берет надо мной верх. — Я ничего не скажу, обещаю.
Девушка долго молчит, раздумывая, говорить мне или нет.
Ее губы шевелятся, тихий шепот едва слышен.
— Еще раз повтори.
— Борьба.
Борьба. Тренер Доннелли!
Я никогда не встречал этого человека лично, но мои соседи по комнате были борцами и за последние несколько лет делились множеством историй. Из того, что я узнал, этот человек умен, проницателен и терпеть не может всякую чушь.
— До меня дошли слухи, что у тренерского штаба были проблемы с некоторыми членами команды.
— Слухи?
— Да. В прошлом году несколько парней поймали на издевательствах над новым членом команды по борьбе. Половина состава была отстранена.
— Серьезно? Вау, я этого не знала. Удивлена, что отец об этом не упоминал.
Девушка с любопытством наклоняет голову.
— Он никогда не ругался при тебе? Он чертовски разозлился.
— На самом деле я не жила с ним до этого семестра, и наши телефонные разговоры всегда были обо мне. — Ее плечи поникли. — Это звучит эгоистично.
— Нет, звучит так, что у тебя не было времени сидеть на телефоне и говорить о его работе. Он хотел услышать о тебе, а не жаловаться.
Девушка сдерживает улыбку.
— Расскажи мне еще о той дедовщине. Ты что-нибудь знаешь?
Молчу, ломая голову над конкретными деталями.
— Я в курсе только потому, что мои соседи по комнате были борцами, и они приходили домой и жаловались на это. В прошлом году, когда новый парень присоединился к составу, они стали вываливать на него всякое дерьмо. Сунули ему счет из ресторана за всю команду, бросили в какой-то лесной хижине, и все такое. Возможно, это казалось безобидной забавой, но это не так. Я бы посоветовал тебе спросить об этом отца, но он, вероятно, не станет обсуждать это с тобой, если уже раньше этого не сделал.
— Почему?
— Конфиденциальность.
— О.
— Ты не думала рассказать ему об этих придурках?
— Нет. Ну, да, но он точно сойдет с ума. Это наше новое начало, и это разозлит его. Он взбесится, а я не хочу портить семестр. — Она громко вздыхает. — Почему парни делают такие вещи?
— Такие вещи? В смысле, ведут себя, как идиоты? Не имею ни малейшего представления, так как обычно стараюсь не вести себя так.
— Это заметно.
— Как?
— Не знаю... просто чувствую это. Ты более зрелый и ты... ты просто другой.
Анабелль
Этот парень классный.
Он проницательно смотрит на меня, ожидая, что скажу что-нибудь, расскажу, что случилось, что так расстроило меня, из-за чего я плакала в дальнем углу библиотеки.
Настолько расстроилась, что прервала его занятия.
Тьфу.
Как будто этого было недостаточно, парень действительно симпатичный, и это не весело — делать из себя задницу перед незнакомцем, которого ты находишь привлекательным. Типа, пристрелите меня сейчас.
Он ждет продолжения с бесстрастным выражением лица, темные брови озабоченно сдвинуты. Они темнее его волос, темно-каштановые, выразительные, изогнутые и изгибающиеся с каждым моим словом.