- Подсаживайтесь к нам, - весело пригласил Эдвард.
Незнакомец подошел ближе. Он был очень высок, худ, в белом полотняном костюме. Лицо тоже худое, длинное, крупный орлиный нос, красивый выразительный рот и густые белоснежные кудри.
- Это мой старый друг, Бэйтмен Хантер. Я вам о нем рассказывал, - сказал Эдвард, и на его губах снова заиграла улыбка.
- Рад познакомиться с вами, мистер Хантер. Я знавал вашего отца.
Незнакомец крепко, дружески пожал руку Бэйтмена. И тогда лишь Эдвард назвал его:
- Мистер Арнольд Джексон.
Бэйтмен побелел и почувствовал, что у него похолодели пальцы. Это был тот самый мошенник, каторжник, это был дядя Изабеллы. Бэйтмен не находил слов. Он пытался скрыть свое смятение.
В глазах Арнольда Джексона вспыхнули веселые искорки.
- Я вижу, мое имя вам знакомо.
Бэйтмен не мог сказать ни да, ни нет, и это было тем более неловко, что и Джексон и Эдвард его растерянность, видимо, забавляла. Мало того, что ему навязали знакомство, которого он хотел бы избежать, над ним еще и потешаются. Быть может, однако, он сделал слишком поспешный вывод, ибо Джексон тотчас прибавил:
- Насколько мне известно, вы дружны с Лонгстафами. Мэри Лонгстаф - моя сестра.
"Неужели он воображает, что мне не известен самый громкий скандал в истории Чикаго?" - спросил себя Бэйтмен. Но тут Джексон положил руку на плечо Эдварду.
- Я тороплюсь, Тедди, - сказал он. - У меня дела. А вы приезжайте ко мне сегодня обедать.
- Вот и отлично, - ответил Эдвард.
- Вы очень любезны, мистер Джексон, - холодно сказал Бэйтмен, - но, видите ли, я здесь совсем ненадолго, мы отплываем завтра. Надеюсь, вы извините меня, если я не приеду.
- Никаких отговорок. Я накормлю вас настоящим таитянским обедом. Моя жена чудесно стряпает. Тедди вас привезет. Приезжайте пораньше, полюбуетесь закатом. Если захотите, я устрою вас обоих на ночь.
- Конечно, приедем, - сказал Эдвард. - Когда приходит пароход, в гостинице всю ночь адский шум, а у вас мы славно поболтаем.
- Я просто не могу отпустить вас, мистер Хантер: вы должны мне рассказать о Чикаго и о Мэри, - сердечнейшим тоном продолжал Джексон.
Он кивнул и отошел, прежде чем Бэйтмен успел вымолвить хоть слово.
- У нас на Таити отказываться не принято, - засмеялся Эдвард. - Да к тому же тебя нигде так вкусно не накормят.
- Почему он сказал, что его жена хорошо стряпает? Я слышал, она в Женеве.
- Далековато для жены, а? - заметил Эдвард. - И он давненько с нею не виделся. Я подозреваю, что он говорил о другой жене.
Бэйтмен ответил не сразу. Лицо у него стало серьезное. Но, подняв глаза, он поймал на себе смеющийся взгляд Эдварда и гневно вспыхнул.
- Арнольд Джексон - жулик и негодяй, - сказал он.
- Боюсь, что ты прав, - с улыбкой ответил Эдвард.
- Не понимаю, что может быть общего с ним у порядочного человека.
- Возможно, я не порядочный человек.
- Вы часто с ним видитесь?
- Да, очень. Он принял меня в племянники.
Бэйтмен подался вперед и впился глазами в Эдварда.
- Он тебе нравится?
- Очень.
- Но разве ты не знаешь, что он жулик, что его судили? Разве здесь этого не знают? Его надо изгнать из цивилизованного общества.
Кольцо дыма от сигары Эдварда поплыло в неподвижном благоуханном воздухе, и он проводил его взглядом.
- Я думаю, Джексон - самый первостатейный плут, - сказал он наконец. - И я не уверен, что его стоит оправдывать, хотя бы он и покаялся в своих грехах. Он был обманщик и лицемер. Этого не вычеркнешь. Но я не встречал собеседника приятней. Он научил меня всему, что я знаю.
- Чему это он тебя научил? - изумленно воскликнул Бэйтмен.
- Как жить.
Бэйтмен иронически рассмеялся.
- Хорош учитель, нечего сказать. Так вот почему ты упустил случай разбогатеть и теперь зарабатываешь на жизнь, стоя за прилавком в грошовой лавчонке?
- Он удивительный человек, - сказал Эдвард, добродушно улыбаясь. - Может быть, вечером ты и сам поймешь, что я хочу сказать.
- Я не собираюсь обедать у него, если ты это имеешь в виду. Никогда ты меня не уговоришь переступить порог его дома.