Веда увидела улыбающееся лицо и волосы, стянутые на голове в конский хвост. Она уселась на стул за столом напротив, привлекая к себе внимание Веды.
Веда не смогла удержаться от улыбки при виде Коко Локвуд. Смуглая кожа была настолько гладкая, что могла принадлежать только подростку, большие миндалевидные глаза, которые выглядели, как у куклы Барби, и мягкая аура, которая обволакивала каждого, кто стоял рядом с ней. Веда вздохнула, глядя на Коко.
— Доброе утро, любовь моя, — Веда думала, что когда Коко перестала быть подростком, то начала избегать таких фраз как «моя любовь».
— Доброе.
Голос Коко бы хриплым, как у черлидерши, которая полдня кричала, напрягая легкие. Однако Коко была не черлидиршей, а медсестрой-практиканткой с большими мечтами. Он хотела быть кардиологом, и она сделала ошибку, выбрав Веду своим наставником.
Веда пыталась предупредить ее несколько раз, что она — не образец для подражания, но этот жизнерадостный человек настойчива, как ад, и у Веды не было другого выхода, кроме как принять дружку Коко. Больше, чем дружбу. Желание защитить Коко превратило их дружеские отношения практически… в сестринские.
Веда не осмеливалась произносить это слово в присутствии Коко. «Сестра». Произнести слово «друг» и так было достаточно большой ошибкой. Убедившись, что ничего, кроме как зомби апокалипсиса, не заставит Коко убрать когти дружбы, которые она глубоко запустила.
— У тебя еще нет костюма для Бала Маскарада? — спросила Коко. — Мы можем пойти по магазинам после работы.
— Не нужно. Бал в конце месяца, и я собираюсь, в любом случае, ждать до последней минуты.
— Но все самые милые костюмы расхватают.
— Что даст мне прекрасную отговорку, чтобы надеть просто маску и толстовку.
— Как же далеко ты можешь зайти, чтобы не надевать платье.
— Мое упорство не знает границ.
Усмехнувшись, Коко схватила ее пластиковые приборы с подноса, шум от открывающейся упаковки заполнил помещение, она подняла взгляд на телевизор в дальнем углу комнаты. Она с упоением смотрела утренние новости. Говорили о главных происшествиях.
— Кажется, еще одна девушка пропала… — улыбка исчезла с лица Коко, что было редким явлением. — Зена Джонс. Я бы позавидовала, что у нее такое крутое имя, знаешь, если бы она не пропала и все такое…
Веда скрестила руки.
— Я слышала. Забавно, что не очень богатых девушек, которые исчезают с острова, никогда больше никто не видит и не слышит снова.
Глаза Коко расширились. Она замерла в тот момент, когда открывала свои пластиковые приборы, дергая длинные рукава своей кофты вниз, прикрывая руки и тихонько пожимая плечами.
Веда наклонилась вперед, чтобы накрыть руку Коко своей, которая лежала на столе.
— Это не значит, что я хочу, чтобы ты пропала, любовь моя. Это не твоя вина, что ты богатая. И я знаю, что у тебя тоже есть свои трудности, — когда Веда вспомнила, как тяжело приходится Коко, ее сердце екнуло, и она сжала руку Коко еще сильнее. — Я сдуру сказала эти слова. Я никогда не пыталась унизить тебя, хорошо? Извини.
— Все в порядке, я понимаю, — Коко откусила кусочек от блина, обсуждая еду. — Я надеюсь, что они найдут ее. Кажется, ее очень сильно любили.
Веда посмотрела на телевизор, где в новостям показывали фото улыбающейся Зены Джонс. Она была молодой брюнеткой, которая выглядела доброй и милой с улыбкой, которая могла побудить любого на это преступление.
— Они говорят, что первые 48 часов решающие. После этого… — Веда пожала плечами, откидываясь на спинку стула.
Коко кивнула, указывая за плечо Веды.
— Я не думаю, что Линк помнит об этом.
Веда выпрямилась на стуле и оглянулась через свое плечо как раз вовремя, чтобы увидеть детектива Линкольна Хилла, проходящего по коридору за дверями столовой. На нем были джинсы, как обычно, и белая футболка, а так же золотой полицейский значок, свисающей на цепочке вокруг его шеи. Он собрал свои длинные темные волосы в небрежный хвостик, не так, как обычно. На задней части шеи выбились некоторые пряди. Каждая женщина на его пути останавливалась, чтобы проводить его взглядом. Некоторые даже протягивали руку, чтобы прикоснуться к его загорелым бицепсам, которые бугрились и молили о свободе, такие рельефные под его футболкой.
— Прошло пять лет, а он еще ищет свою пропавшую жену, — сказала Коко.
— Я не представляю, через что он проходит каждый день, не зная, что с ней произошло. Никаких ответов. Даже близко, — Веда посмотрела на Коко снова, когда Линк пропал из виду. — Я сочувствую ему.
— Полностью согласна,— Коко еще немного поела, а затем она подняла брови, ее лицо сияло, как рождественское дерево. — Ты слышала? Кажется, парень, который порезал Тодда, снова попытался прошлой ночью. Только на этот раз это был Юджин Мастерсон.