Прошли месяцы с тех пор, как заведующий больницы был уволен за хищение лекарств, и теперь выполнение его работы начинало сводить Гейджа с ума. Были времена, когда Гейдж только заскакивал в больницу каждые несколько месяцев, просто убедиться, что все в порядке, а сейчас бывший кабинет заведующего быстро стал его вторым домом.
Еще один стон сорвался с губ Гейджа. Безуспешные поиски замены были для него удобны, когда ему нужна была причина, чтобы проводить больше часов в больнице, преследуя Веду, но теперь из-за того, что они делили постель, его терпение уменьшалось с каждым днем. Он сделал мысленную заметку, что нужно взяться за ум, и пообещал себе, что найдет замену до конца месяца.
Телефон на столе зазвонил прежде, чем он позволил себе думать о том, как он ненавидит эти таблицы бюджета перед ним, и он схватил трубку и был рад тому, что может отвлечься.
— Да, Мария? — ответил Гейдж.
— Мистер Блэкуотер, ваша мама здесь.
— Скажи ей, что меня нет.
— Я бы сказала, но она стоит прямо здесь… — Мария понизила голос до шепота. — Смотрит на меня.
Гейдж накрыл лоб рукой.
— И как она прошла через охрану и почему никто не предупредили меня?
— Ну… Я… это… эм…
Поскольку он мог только представить ядовитую улыбку, которой одарила ее мать, Гейдж отстал от своего секретаря.
— Все хорошо, Мария, отправь ее ко мне.
Он повесил трубку, прежде чем она могла сказать что-нибудь еще, сдерживая страдальческий стон, который, казалось, намеревался вырваться из его горла каждые несколько секунд.
Он закрыл глаза и подумал о Веде — ее красивом лице и стройном, обнаженное теле, и немного расслабился, его сердцебиение немного успокоилось, и он стал более сосредоточенным.
Он поблагодарил Бога за то, что смог представить ее улыбку, потому что, как только его мать открыла дверь его кабинета без стука и вошла, стуча каблуками, он знал, что ему это нужно.
Селеста Блэкуотер появилась в дверном проеме , одетая в платье длиной до колен от Кельвина Кляйна баклажанового цвета, которое обтягивало ее женственную фигуру, с золотистым клатчем под ее изящной рукой. Она согнула одно колено, и поэтому ее нога виднелась из выреза ее платья, каблук ее золотистых босоножек приподнялся над полом. Когда она наклонила голову, бросив свой взгляд через всю комнату, от этого движения ее длинные до пояса и черные как смоль волосы упали вперед, оттеняя ее зеленые глаза.
— Как далеко ты можешь зайти, чтобы замучить меня? — спросила она.
— Что тебе нужно, мама? У меня много работы сегодня, — Гейдж расправил плечи, положив на стол сжатые кулаки.
— Что мне нужно? Хорошо… — начала она. Внезапно ее брови взметнулись, что означало, что она была в ударе.
— И, позволь мне предварительно сказать, что, если ты хочешь сказать что-то о том, чтобы я бросил свою девушку, тогда прошу, прибереги свои силы.
Селеста закрыла свой рот.
— Боже, мама. Я каждый раз повторяю тебе, что мы с Ведой любим друг друга. Я не брошу ее. Если это причина, по которой ты здесь, со всем моим к тебе уважением, я думаю, тебе лучше уйти.
— Я не вижу тебя неделями, — обвинила Селеста.
— Не представляю, почему.
— Ни одна из твоих подружек даже не помышляла разлучать нас с тобой таким образом.
— Потому что все остальные были проверены и одобрены тобой и отцом в первую очередь. Но я больше не позволю управлять своей жизнью. Я не какая-то кукла, которая ждет, что вы оба заскучаете и начнете дергать меня за ниточки, чтобы развлечь себя. Я взрослый мужчина. Я живой человек.
— Конечно, ты живой человек, дорогой. Я просто… — резко выдохнув, Селеста пересекла его кабинет и села на стул напротив. — Я так сильно переживаю. Как будто на тебя наложили заклинание в одночасье. В один момент ты посвящаешь свою жизнь семейному бизнесу, а в другой момент ты в постели с афро-американской медсестрой, о которой ты ничего не знаешь.
— Она врач, и ты знаешь это. Достаточно.
— Дорогой, ты точно уверен…
— Да.
— Ты очень мало времени знаешь ее…
— Я люблю ее.
Как будто не услышав его слов, Селеста наклонилась вперед с заговорщической ухмылкой.
— Мы узнали, что еще не слишком поздно вернуть Скарлетт.
— Я не хочу возвращаться к Скарлетт, мама. Какими еще способами мне тебе сказать, что все кончено, и мне все равно что ты об этом думаешь? Сколько раз тебе говорить, что я влюблен? Я не могу понять, почему ты просто не можешь порадоваться за меня.