Не только полиция Тенистой Скалы преследовала ее, но и, в некотором смысле, все ее коллеги.
Был ли у нее хоть один союзник? Была ли она достаточно сильной, чтобы противостоять врагам, которых она случайно нажила из-за того, что они думали, будто она была разрушающей семьи шлюхой? Была ли она достаточно сильна, чтобы идти против полиции Тенистой Скалы?
Против Линкольна Хилла?
Ответ разрывал ее желудок на кусочки.
Может, ей на самом деле нужно остановиться.
Глава 8
Когда Гейдж возвращался в свой кабинет, он дарил всем своим подчиненным слабую улыбку, когда они желали ему доброго утра. Когда его дыхание участилось, он расстегнул свой пиджак. Он думал о Веде и Линке, улыбающихся и смеющихся во дворе больницы. Он думал о том, как ярко засверкали ее глаза, расцвела улыбка на лице. Задыхаясь от резкого вдоха, он дрожащей рукой накрыл свой живот, зажав другой рукой рот. Его шаги замедлились, когда он прошел мимо рабочего места секретаря, закатывая глаза, увидев табличку «перерыв». Казалось, эта табличка всегда стояла на ее столе.
Когда он повернул ручку двери своего кабинета, другая рука все еще лежала поверх его взбунтовавшегося живота. С его губ сорвался вздох, когда кто-то врезался в него сзади, заставляя его зайти в офис, спотыкаясь. Он чуть не упал на покрытый ковром пол.
— Боже! — он попытался устоять на ногах, когда шокировано посмотрел через плечо, его глаза уже были наполнены радостью, потому что знакомый запах ее шампуня ударил в нос, знакомое ощущение ее рук вокруг его талии сзади, такой знакомый смех.
Это был его самый любимый звук во всем мире.
Ее присутствия было достаточно, чтобы боль в животе исчезла. Он развернулся как раз в тот момент, когда Веда закрыла дверь его офиса. Звук закрывающегося замка заполнил комнату, прежде чем она прикусила свою нижнюю губу и сняла медицинскую рубашку через голову.
При взгляде на ее фиолетовый бюстгальтер, его рот распахнулся.
И она снова обняла его, набрасываясь на него словно тигрица, заставляя его отступить назад. Смех сорвался с его губ, когда он предотвратил свое падение, облокотившись рукой на кожаный диван в зоне отдыха его кабинета. Он плюхнулся на него, все еще заливаясь смехом.
— Что это значит? — прошептал он, приложив ладонь к ее ангельскому лицу, одинаково изумившись и испугавшись, как быстро ему стало легче на душе и в сердце.
— Мой пациент может подождать еще несколько минут, — она схватилась своими маленькими руками за его бедра и начала медленно опускаться на колени, поворачивая голову, чтобы поцеловать внутреннюю часть его ладони. — Мне не нравится, каким образом мы разошлись с тобой сейчас.
Лицо Гейджа смягчилось, но когда она полностью опустилась на колени и начала расстегивать его штаны, черты его лица снова стали грубеть.
— Мне тоже не понравилось, детка.
Она застонала, когда вытащила его член из штанов. Одно жесткое движение по его члену и он стал твердым под ее проворными пальчиками. За три месяца, что они встречались, она научилась правильно касаться его.
Не только прикасаться к нему, но и облизывать. Сосать.
И она обвела языком набухшую головку его члена именно так, как (она это знала) он любил — таким же образом, как эти полные губы обхватывали леденцы, которые никогда не покидали ее рта. Только головку, позволяя мягкому, влажному языку ласкать чувственную нижнюю ее часть.
Он зашипел сквозь стиснутые зубы, умирая от желания погрузить свои дрожащие пальцы в ее волосы и позволить им исчезнуть в них, но это было невозможно, так как волосы были собраны в тугой пучок. Поэтому, вместо этого он наклонился и засунул свои пальцы в чашечку ее бюстгальтера, играя с твердым соском, не в состоянии остановить себя, продолжая мягко толкаться в ее рот.
Она застонала с его членом во рту, принимая каждый толчок и рывок, когда облизывала его стержень губами и языком. Ее руки также присоединились, одной рукой она обхватила его яйца, а другой поглаживала блестящий от слюны член. Затем она снова захватила своими теплыми губами только его пульсирующую головку.
— Да, Веда, только головку, — умолял он, его рот широко открылся, он захрипел, когда она застонала в ответ, чувствуя, как удовольствие пронзило его, заглушая его слова. — Так хорошо, детка.
— Ммм… — она выпустила изо рта головку его члена, и нить из его предэякулянта связывала ее губы и его член, словно мост, как, если бы его тело было еще не готово отпустить ее. Она передвинула свои руки на головку и оборвала эту влажную нить между ними, поднимая свои глаза на него.