Она сделала паузу, уже исчерпав силы. Она никогда не осознавала, насколько трудно разговаривать с Гейджем, до этого момента. Может, потому что это был первый раз, когда она говорила с ним о чем-то реальном. Веда не могла не задаться вопросом: а знал ли он ее вообще? Мог ли он по-настоящему узнать ее, полюбить, не зная истинной тьмы, которая таилась внутри?
Гнев на его лице исчез. Он приоткрыл свои полные губы и прищурился.
— Я этого не знал, — прошептал он.
— Я говорю тебе это не для того, чтобы тебе было плохо. А потому что хочу, чтобы ты знал. Ты просил меня сказать правду, и вот она. — Или самое близкое к правде, что я могу тебе рассказать. — Настоящая причина, по которой я пропустила нашу первую ночь, потому что… в ту ночь была годовщина нападения на меня. Я думала, что контролирую свои эмоции, но потом у меня случился срыв в аптеке. Джейку пришлось провести остаток ночи, успокаивая меня в уборной. Я была разбита. К тому времени, как я поняла, который час, я уже на три часа опоздала на наше свидание. Я была так расстроена. Это совершенно вылетело у меня из головы.
Не вся правда.
Но и не совсем ложь.
Гейдж сел на стул, его взгляд стал мягче.
— После того, как на меня напали, — она тяжело выдохнула, — я начала испытывать ужасное беспокойство, и единственным известным мне способом справиться с этим, было срываться на людях. Мои родители пытались контролировать меня, и я так с этим боролась. Я сражалась словно бешеное животное в клетке. Я начала ссориться со всеми в школе. Мои оценки упали. Я даже попросила Йель аннулировать мое письмо о приеме. Мой отец был опустошен.
Гейдж нахмурился.
— Все стало очень плохо, — сказала Веда. — В конце концов, им пришлось отправить меня жить к бабушке.
Она понимала, насколько легче правда начинает слетать с ее языка. Маленькие кусочки информации, кусочки самой себя, которыми она никогда с ним не делилась. Она не упустила ту мягкость, которая появилась в его взгляде, даже если это было против его воли.
Она шагнула навстречу этой мягкости, чувствуя, как та заполняет ее и немного сглаживает острые углы.
— Моя бабушка понимает меня лучше всех на свете. Она поняла, для того чтобы вернуть меня к прежней жизни и заставить принимать правильные решения, ей необходимо меня отпустить. И заставить меня думать, что это была моя идея, несмотря на то, что она все это время тайно дергала за ниточки.
На губах Гейджа появилась улыбка, и он поднял взгляд, когда Веда обошла его стол и оперлась на край рядом с ним.
Веда посмотрела на его колени, не в силах остановить свое рваное дыхание.
Молния на его штанах трещала по швам. Она знала, что ему нужно. То же самое, в чем она нуждалась все эти ночи, находясь вдали от него.
Она была нужна ему.
Его взгляд упал на ее бедра, туда, где она прислонилась к столу. Мягкий блеск в глазах и выпуклость в штанах одержали верх, и Гейдж протянул руку через небольшое пространство, которое их разделяло, сжимая ее бедро.
Вспышка света вошла в нее и распространилась, как лесной пожар, и она молилась, чтобы рука никогда не покидала ее тело.
— Именно потому, что бабушка доверяла мне, я могла доверять себе. Чего никогда не получалось с моими родителями. Она сказала, что я никогда не получу хорошие оценки — я их получила. Что никогда не поступлю в колледж — я пошла в колледж. Сказала, что мединститут съест меня заживо — я написала докторскую. На первый взгляд ее подход, вероятно, кажется жестоким. Может быть, даже на грани эмоционально-оскорбительного…
Гейдж посмотрел на нее игривым взглядом.
Веда посмотрела вдаль и улыбнулась.
— Но теперь я вижу, почему она так поступала. Это все было частью ее плана. Она знала, что я всегда буду делать противоположное тому, что она мне говорила. Потому что я такая большая засранка.
Гейдж наклонил голову.
— Кстати, спасибо, что опроверг это, — игриво прошептала она, чувствуя, как он крепко сжимает ее бедро. — Боже, Гейдж, она бы тебя очень любила. Она определенно посмотрела бы на тебя и подумала, что ты полностью ее идея, но заставила бы меня поверить, что эта идея — моя, — Веда не удержалась от смеха, когда он что-то тихо пробормотал. — Но ты был моей идеей. Вы все были моей идеей. И ты — лучшее решение, которое я когда-либо принимала. Даже мои родители полюбили бы тебя, а они ни в чем со мной не согласны, — Веда опустила взгляд. — Может быть, ты даже встретишься с ними, — ее брови взлетели вверх. — Когда-нибудь.