— Боже, я ненавижу этих парней, — проворчала Коко, бросив на Юджина и его друзей взгляд краешком глаза, когда они рявкнули на Данте, который также был явно раздражен, пока он делал им напитки.
Веда погладила Коко по спине.
— Не волнуйся, любовь моя. Можешь рассчитывать на меня.
И после этого Коко расслабилась.
— О, посмотрите-ка!
Внимание Веды вернулось к Юджину как раз вовремя, чтобы увидеть, как он кивает в сторону телевизора. Данте не смог найти игру и остановился на канале, который показывал пятичасовые новости.
Когда на экране появилось лицо Люка Грира, Веда глубоко вздохнула.
— Черт возьми, в ванной? — присвистнул один из друзей Юджина. — Жестоко.
— К черту этого наркомана, — Юджин скривил губы. — И его сестру шлюху тоже.
Раскаленное добела пламя забурлило под кожей Веды, и она выпрямилась. Сквозь стук в ушах, который ощущался так, словно ее пульс переместился в барабанные перепонки, она снова услышала насмешку Коко.
Каждой клеточкой своего тела Веда хотела защитить Люка, Грету и даже Зену, которая, как она все еще подозревала, встретила свою судьбу в руках Юджина. Но, к счастью, она смогла прикусить язык.
Она должна быть умнее.
Она больше не могла спорить с этими придурками на людях. Средь бела дня.
Она больше не будет спорить.
С этой ночи она поклялась все делать молча.
Передвигаться только в темноте.
На балу в тот уик-энд Юджин Мастерсон узнает, насколько глубока эта тьма.
Очередная шутка «про шлюху» вылетела изо рта Юджина и отравила воздух. Он и его друзья расхохотались, чокаясь бокалами в честь своих идиотских выходок.
Но Веда не отреагировала на это.
Она улыбнулась. Практически рассмеялась.
На самом деле, это было восхитительно. Что он верил, что все было хорошо.
Юджин снова засмеялся, и от этого звука улыбка Веды стала еще шире.
Продолжай смеяться, мудак.
Она сотрет это выражение с его лица навсегда скорее, чем он мог предполагать.
Ежегодный бал-маскарад в Тенистой Скале был одним из немногих мероприятий на острове, где богатые и бедные могли собираться без барьеров. Возможно, дело было в том, что все были в маскировке, поэтому никто не должен был понять, что они взаимодействовали с кем-то богатым или бедным. В этот год бал проходил в старом оперном театре, который одиноко стоял на вершине самой высокой горы острова. Куполообразные витражи тянулись вдоль стен, поднимаясь до самого верха сводчатых потолков, где висели золотые люстры, отбрасывая желтое сияние на посетителей вечеринки. Стены были отделаны массивной золотой отделкой, а картины эпохи Возрождения напоминали Веде о Сикстинской капелле.
Каким бы красивым ни было здание, Веда до сих пор не понимала, как это вообще можно считать развлечением. В объятиях Гейджа посреди танцпола, окруженная масками всех цветов и оттенков, она не могла не чувствовать тревоги.
Она тоже никогда не была поклонницей Хэллоуина. Что-то было в том, что ты не видишь чье-то лицо. Настоящие монстры, которые скрываются за масками.
Единственное, что могло облегчить ее тревогу перед лицом всех этих золотых, черных кружев и шутовских масок, окружавших ее, были сильные руки, обнимавшие ее за талию.
Тепло его дыхания над ее ухом.
— Ты хорошо проводишь время? — спросил Гейдж.
Через маску Веда впилась взглядом в его великолепное лицо и начала отвечать.
Однако слова застряли у нее в горле, когда мимо пронесся человек с черепом на голове. Она вздрогнула. Эта маска с черепом в сочетании с белой фарфоровой маской позади нее, серебряным клювом пеликана слева и широким павлиньим головным убором справа, откровенно говоря, пугала ее до чертиков.
— Зажигаю по полной! — ответила она пронзительным голосом.
Гейдж, должно быть, услышал надрывные нотки, потому что крепче обнял ее за талию и поцеловал в щеку.
И она не могла лгать. Все испарилось. Страх, тревога…
Тьма.
Но в тот же миг, как она увидела его, тьма снова нахлынула.
Юджин Мастерсон. Она знала, что рано или поздно столкнется с ним. В конце концов, она пришла на эту вечеринку специально из-за него. Но когда Юджин подошел к Гейджу сзади, хлопнул его по плечу, привлек его внимание и пожал ему руку в знак приветствия, несколько чувств пронеслось сквозь Веду.
Первое: слепая, неприкрытая ненависть.
Второе: изнурительное раздражение. Досада, что она действительно помолвлена с человеком, который может пожать руку Юджину Мастерсону с невозмутимым лицом.
И третье: полная решимость. Решимость заставить его заплатить. Чтобы прикончить его сейчас, чтобы она могла перейти к своему номеру три, который также заставил ее желудок перевернуться при одном виде его лица на вечеринке той ночью.