— Что ты имеешь в виду, говоря, что Таранис больше не король?
— Я же сказала, что правитель Благих может потерять свой престол по двум причинам. Первая — бесплодие, но есть и другая. К ней не прибегали очень давно, но она по-прежнему безотрывно связана с властью Благого двора. Ты помнишь, о чем я? Потому что я помню. Вспомнила, когда Таранис вторгся в мой сон в больнице.
— Он по-прежнему физически совершенен; его рука не деформировалась на самом деле, только во сне. Он сказал, что краем глаза видел, как она искривилась, но больше никто из двора этого не видел, потому что это не было реально.
— В первый раз нет, — согласилась я.
— Ты лжешь, никто не может по-настоящему навредить во сне. Эту способность мы утратили очень давно.
— Таранис смог сделать этот сон более реальным. Я не могла освободиться от него. Возможно, из-за лекарств, что мне дали в больнице, чтобы помочь справиться с шоком, в котором я находилась после того, как мой король умер у меня на руках, или, возможно, к Таранису вернулась его власть над сном. Думаю, мы никогда не узнаем, но поскольку он сделал сон более реальным и более пугающим, я так же смогла сделать свою магию более реальной.
— Ты не… Ты не могла.
— Могла и сделала. Какую бы силу или услугу Таранис ни предложил тебе за убийство Шолто, он не может отплатить тебе сейчас, поскольку, как у бывшего короля, у него нет доступа к сокровищнице, он не может дать политическую должность или наградить титулом. Все, что он может предложить — это свою дружбу. Этого достаточно, лорд Трансер? Дружба свергнутого короля достаточная плата за убийство другого короля?