— Это означает, что мы женаты, правда без официальных документов.
— Богиня лично обвенчала нас, — сказал Шолто. — Именно так когда-то и проходили все свадьбы между королями и королевами.
Я улыбнулась ему и привстала на цыпочки, предлагая поцелуй.
— О боже, — едва ли не всхлипнул Бреннан.
Я обернулась к нему.
— Что? Что такое? Чего ты так страстно желаешь, что чуть не застрелился?
Бреннан посмотрел на оружие в своей руке, как будто почти забыл о нем.
— Какая патетика.
— Ты призвал нас сюда из Лос-Анджелеса… По крайней мере причину сообщи, — сказала я.
Он кивнул, как будто это для него имело смысл.
— Ладно, ладно, это честно.
Он сжал пистолет обеими руками не так, как будто собирался воспользоваться им, а скорее так, как будто тот дарил ему чувство успокоения. Бреннан заговорил, не глядя на нас:
— Джен встречается с кем-то, и все серьезно. У него есть деньги, милый домик, хорошая работа, черт, даже бывшая жена только хорошо отзывается о нем. У них маленькая девчушка, и они похоже совместно заботятся о ней, не устраивая уродливых сцен, как делает большинство. Джен достойна такого хорошего человека. Того, кто способен дать ей все, чего не могу я. Того, кто не безумен. Того, кто не просыпается в холодном поту, хватаясь за ствол.
Бреннан взглянул на нас, и на лице его отразилась такая душевная мука.
— Я же могу случайно ранить ее. Меня терзают воспоминания, кошмары. Что если я сорвусь во время одного из них? Я не вынесу, если обижу ее. Я лучше умру, чем пойду на такой риск.
Шолто шагнул к нему, потянув меня за собой.
— Так ты решил покончить с собой вместо того, чтобы признаться этой женщине в любви?
Бреннан казался удивленным, глаза широко раскрыты, а затем он ответил:
— Нет, она знает, что я люблю ее. Я говорил ей, как и то, что я ей не подхожу. Да прямо сейчас я вообще никому не подхожу, не в таком состоянии.
— Ты нашел консультанта, о котором мы говорили, когда ты приезжал к нам? — спросила я.
— В Управлении по делам ветеранов[32] есть списки ожидающих, а я не могу себе этого позволить. Ферма загибается. Отец, должно быть, в гробу переворачивается от того, что Джош забросил это место.
— Кто такой Джош? — спросила я.
— Мой брат, младший братишка, предполагалось, что после смерти отца он наймет рабочих на ферму, но он ничего не предпринял. Он получил диплом и нашел хорошую работу, красивую жену и завел ребенка. Он как будто пошел против всего, чему нас учил отец, или не хотел вспоминать, откуда мы родом. Эта земля принадлежала нашей семье на протяжении четырех поколений, а теперь отходит банку, потому что мой братишка не удосужился позаботиться об этом. Он лгал мне в своих письмах, по телефону, глядя прямо в лицо по скайпу, он, мать твою, лгал мне, говорил, что все уладит. Вот и уладил.
Он рассмеялся, но этот смех был таким горьким, что его стоило назвать как-то иначе.
— Как могу я тащить за собой на дно Джен? Я почти потерял все. Я не могу так с ней поступить.
— У нее есть работа? — спросила я.
— Ее семья владеет хозяйственным магазином и рестораном. Она управляет магазином, а по выходным помогает в ресторане.
— И как идет бизнес? — спросила я.
— Хорошо, у них все хорошо.
— Тогда как ты можешь потащить ее на дно за собой? Ты же ничем не угрожаешь ни ее работе, ни делу ее семьи, верно? — уточнила я.
— Нет, я хочу сказать, что ее семья прекрасные люди. Отец Джен предлагал мне работу, но я знаю, что это она его заставила.
— Ты мог выполнять эту работу? — спросил Шолто.
Бреннан посмотрел на него и кивнул.
— Ну да, то есть я работал в их магазине в старшей школе. Я в курсе дел.
— Так может им нужна помощь? — предположила я.
Он, казалось, задумался над этим, посмотрел на пистолет в своей руке, затем на нас и наконец остановил свой взгляд на мне.
— Я едва не застрелился, ты права, потому что не смог сберечь семейную ферму. Я оставил на телефоне брата сообщение, попросил его позаботиться о Клео, о кошке, и сказал, что не хочу видеть, как ферму заберет банк.
— Хотел убедиться, что он точно будет сожалеть и чувствовать свою вину, — сказала я.
— Полагаю, что так. Богиня, это так патетично, — он положил пистолет на стол и посмотрел на нас. — Думаю, сегодня я не покончу с собой.
Это «сегодня» мне не понравилось, но по одному сражению за раз. О победе в войне мы побеспокоимся позже.
— Ты пришла, чтобы помочь мне сохранить ферму семьи? — спросил он.
— Не думаю, — ответила я. — Не о деньгах ты думал, когда только что молился.
— Черта с два, я думал о том, где взять столько денег, чтобы сохранить эту землю.
— Не тогда, когда молился мне, — сказала я.
Бреннан нахмурился и снова коснулся осколка, привычным жестом сжав его в руке.
— Я думал о Джен, о том, как сильно люблю ее.
— Ты призвал меня любовью, металлом и магией, — заключила я, улыбнувшись.
— Любовью, не кровью, а любовью.
Аромат трав и роз снова стал насыщенным и ярким.
— Да, Бреннан, ты призвал меня, призвал нас, любовью.
— Я чувствую запах роз и… сада.
— Прими предложение отца Джен о работе, — посоветовала я.
— Я не могу так поступить с ними. У Джен серьезные отношения с действительно хорошим парнем.
— Он лучше тебя? — спросила я.
— Не лучше меня, но лучше для нее.
— Он сильнее тебя? — спросил Шолто.
— Нет.
— Лучше как воин?
Бреннан снова рассмеялся, но на этот раз ему и правда было весело.
— Нет.
— Может, он привлекательнее тебя? — спросила я.
Над этим вопросом Бреннан задумался и в конце концов ответил:
— Мы разные, но он неплохо выглядит. Он привлекателен, но его внешность мягче, если вы понимаете, о чем я.
— Понимаем, — заверила я.
— Так значит ты сильнее, как воин лучше, и вы оба одинаково привлекательны. Так в чем этот мужчина лучше? — спросила Шолто.
— У него есть деньги, успешная работа, и он не псих.
— А она нуждается в деньгах? — уточнила я.
— Нет, Джен не такая, и я же сказал, что дело ее семьи идет в гору. Она фактически управляет магазином, как своим собственным. Вот почему ее отец хотел, чтобы я работал вместе с ней, они не могут найти хорошего помощника.
— Ее впечатляет его работа? — спросила я.
Он улыбнулся.
— Да нет, не особо. Она говорит, что он для нее слишком амбициозен. Он хочет уехать отсюда, а она не может оставить родителей. Она любит свой магазин и этот город, всегда любила.
— Так значит единственная причина, почему ты должен отказаться от работы, не признаешься в любви и не женишься на этой женщине, в том, что ты, в отличии от него, не в себе? — спросил Шолто.
Бреннан похоже снова задумался над этим.
— Видимо так, но со мной правда небезопасно.
— Ты кому-то уже навредил? — спросила я.
— Нет, еще нет.
Именно Шолто догадался об этом:
— Один из твоих сослуживцев кого-то ранил.
— Как ты узнал?
— У тебя ПТСР[33], - сказала я. — Как и у меня, как у многих из нас, но мы никому не вредим. Мы занимаемся с терапевтом, беседуем с друзьями, с семьей, с другими солдатами, с другими выжившими и исцеляемся. Находим свою любовь, — я улыбнулась Шолто.
Раздался стук в дверь, нет, кто-то в нее врезался, словно она закрылась так же плотно, как и была, когда мы открывали ее. Было слышно, как кто-то бежит по дому, а затем распахнулась сетчатая дверь, и кто-то бросился по коридору. Я сперва подумала, что это, должно быть, брат, но затем услышала крик женщины:
— Бреннан, чтоб тебя, лучше бы тебе быть живым, не то я тебя прикончу!
Бреннан замер.
— Это Джен.
Мы с Шолто увидели, как в комнату ворвалась женщина с короткими темными волосами. Она взглянула на Бреннана и пистолет на столе, подбежала к нему и толкнула его в грудь, так сильно ударила по лицу, что тот покачнулся.
— Твой никчемный брат рассказал мне о сообщении, что ты ему оставил. Я оставила на него магазин, предупредив, что, если за это время из него что-нибудь стащат, я засажу его за решетку. От Джоша никогда не было толку.