- Воды отошли, говоришь?!.. – громко произнёс Макс, заржав. Люди вокруг нас уставились на Макса. Я повертел указательным пальцем у виска.
- Это вдова Хомякова, - отставив в сторону телефон, пояснил Максим, - такая шалунья… - Кто такой Хомяков я ни малейшего понятия не имел. Наверное, это была какая-то молоденькая «интеллектуалка», которой крупно повезло с мужем, его здоровьем и его наследством. Я выбрал несколько банок с лягушачьими лапками. Никогда не ел. Не знаю даже смогу ли вообще. Но попробовать надо, жизнь-то проходит. Потом взял устриц. Один раз ел. Гадость, но куда без них: аристократическая жизнь требует жертв. Хлеб? Нет, хлеба не надо. Мы такое едим редко. Copyright © Roman Revakshyn romanrevakshyn.su
- Не делай этого, малышка, ты вспотеешь, потом тебя просквозит, и ты умрёшь от воспаления лёгких. Чьих? Твоих, твоих маленьких лёгких, малышка! Я уже троих таких похоронил, - не унимался Макс. – «Ну, даёт!..» - подумал я. Я давно привык к его экзотическим пристрастиям, но они становились всё страннее и страннее, а Макс становился всё отвязней и отвязней… с каждым днём. Он взял с полки пачку печенья, развернул её и стал есть. «Охрана нас повяжет, - подумал я, - как пить дать повяжет». Но тут же одёрнул себя: «ссыкун…». Я взял шесть коробок эклеров по десять штук в каждой, но чуть-чуть подумал и взял ещё четыре - просто для ровного счёта; и аккуратно сложил всё в тележку.