- И фули ты вылупился, козлодой? - Ласково осведомился я у пса. Интересно, да? А может, я писать хочу?
Кстати, видно читая мои мысли, пес приблизился и понюхал край стены, фыркнул, сам задрал ногу, победоносно метя территорию. После этого он пренебрежительно отвернулся, сел спиной к проему и начал наблюдать за окрестностями. Ха. Мне же лучше. Прокравшись назад, я сгруппировался и обрушился всем телом на прогнившие доски. Не выдержав такого удара, трухлявая древесина треснула и разлетелась в разные стороны обломками. Я кубарем выкатился наружу...
Чтобы увидеть злобно скалящуюся морду Добера шагах в пяти. С коротким воплем ужаса я ринулся обратно, проломив вторую дыру в многострадальной стенке. Такая попытка уже здорово разозлила неуравновешенную собаку. Пес коротко и злобно залаял, натягивая привязь. Длина ее не позволяла доберману проникнуть внутрь помещения. Из проема снова было видно, что цепь уходит куда-то вправо-вверх. Но куда?
Немного отведя душу, Добер опять пометил стенку сарая, столь доблестно изувеченную мной, и отправился на свое законное место.
В моей голове созрел очередной гениальный план. Без промедления я начал срывать с себя одежду. Джинсы, рубашку... Я остался в семейниках, майке и кроссовках. Пес, видя столь непотребное проявление эксгибиционизма, только тяжко вздохнул и накрыл голову лапами. Зуб даю, что если бы у Добера были часы, то он бы уже давно не спускал с них взгляда - когда же приедут хозяева?..
Тем временем я методично набивал соломой штаны и рубашку. Получилось этакое соломенное чучело, Страшила из Изумрудного города. Только вот на рубашку я явно не пожалел сена - грудь у чучела получилась больше чем у Памелы Андерсон раза в полтора. Но на такие мелочи никто обращать внимания не станет, тем более злобный и плохо видящий доберман. Подойдя к одной из двух новых дверей, я нарочито громко завозился. Из-за угла высунулась настороженная морда пса. Завопив: "Свобода, я чую пьянящий запах свободы!", я кинул чучело вдаль и приготовился бежать через центральную "дверь", как только Добер ринется вдогонку за чучелом Памелы.
Только вот эта сука, которая на самом деле кобель... Даже и не подумала подойти, а тем более ринуться вслед за моей одеждой. Доберман с тоской и укором оглядел мое грустное лицо и тихонько что-то проскулил себе под нос. "Почему меня не утопили в кутенчестве?.." Я его понимал...
- Может, ты все-таки меня выпустишь? - поинтересовался я у Добера, но тот лишь помотал головой, звеня цепью. Ну, как хочет...
Какой еще план разработать? Что я еще смогу сделать в одних трусах и майке? Силовой вариант отпадает полностью - обозленный пес теперь перекусит мне любую конечность с первого раза.
Что же сделать? Спрятаться под крышей, а по приходу братков спрыгнуть сверху на них и завладеть оружием? План как план... Вполне осуществимый. Решено. Я буду штурмовать крышу.
Когда я начал стаскивать кирпичи из одного угла в другой и ставить их друг на друга, собирая некое подобие трубы, Добер завыл в голос. "Как меня это все за***ло!!!". Его скулеж только придал мне сил. Построив почти метровую приступку из кирпичей, я вскочил на нее, чуть не вывихнув себе при этом лодыжку. Прямо надо мной покачивался конец велосипедной цепи, намотанной на стропилу. Примерившись, я прыгнул и выбросил вперед правую руку. Есть! Ржавая, почти негнущаяся цепь в моей ладони. Согнув руку в локте, я подтянулся и ухватил цепь левой. Теперь я должен оттолкнуться от кирпичей и упереть ногу в стену, а потом перебросить руки на стропилу... Оттолкнувшись от приступки, я обнаружил, что мое резкое движение разрушило столь любовно возводимую постройку. Кирпичи беспорядочной грудой развалились на полу. Добер злорадно гавкнул. "Я же говорил, что ничего не выйдет. Хватит выеживаться. Дождись "папу".
Раскачиваясь на цепи, я тщетно пытался упереть ногу в стенку - истертые кроссовки лишь скользили по доскам. Наконец, мне удалось упереться в дощатую поверхность...
Раздался громогласный треск. Стропила, гнилая, как и все остальное в этом сарае, влючая мысли и базары, сломалась пополам. Я ощутил, как лечу вниз. К счастью, это длилось недолго. К несчастью, в конце пути оказались разваленные кирпичи. Я ударился задом (в одних трусах!) о ребристые камни так, что прикусил язык. Доберман почти человеческим голосом страдальчески прогавкал: "Бляяяя-в-в-в-врррр!!"
Запрокинув голову вверх, я увидел, как заваливается четверть крыши. Медленно, как в покадровом показе кино, или как в пятой Кваче без четвертой Ривы ТНТ 512, часть домика вваливалась внутрь. "Нецензурное слово!" подумал я, ощущая первый удар доски по башке...
Минут через пять я очнулся. Добер снаружи скулил и жаловался на судьбу. У меня все жутко болело. Зад, расквашенный о кирпичи, казалось, стал больше, чем у Кристины Орбакайте. Ребра, отбитые падающими обломками, стонали "Блюз Отбитых Падающими Обломками Ребер".
Но самое главное, упавшие обломки завалили центральный вход. К моему превеликому сожалению, никакой флюгер не грохнулся на Цербера - тот продолжал истерику снаружи. Похоже, что после общения со мной бедняге светит ветеринар-психолог и мягкая будка.
Но не думаете вы, что я потерял жажду свободы? Конечно же нет! Более того, падение на кирпичи добавило мне гениальности, хоть стукнулся я совсем даже не головой, а скорее наоборот.
Подкоп! Как же я сразу не догадался? Сарай построен даже без фундамента, прокопать полуметровый лаз будет совсем просто. Выбрав среди кучи вторсырья, обрушившегося с неба, более-менее целую доску, я принялся за работу. Земля поначалу оказалась твердой, но вскрыв верхний утоптанный слой, я наткнулся на вполне мягкую почву. Грунт так и летал внутри сарая. И если бы я обернулся, я бы увидел морду Добера, с новым интересом наблюдающего за моим трудом. Но я не оборачивался. Я, как граф Монти-Пайтон... Монте-Карло... Монте-Кристо... копал свою свободу. Наконец доской стало уже неудобно работать, я отбросил ее в сторону и принялся рыть руками. Внезапно мне навстречу прорвались чьи-то черные лапы с острыми когтями, с удвоенной силой заработавшие над землей. Сказать, что я не испугался, значит гнусно и подло соврать. Я чуть не об... Чуть не обмер от страха. Но когда лапы убрались, а в выкопанную яму с той стороны просунулась зубастая башка добермана, я взбесился. Отвесив пинка доберманьей башке, я взял в руку кирпич и всерьез намеревался проломить им череп этого "друга человека". Занеся его над головой, я...