— Что это? — испуганно прошептал гражданин в очках и, вытянув тонкую шею, завертел головой.
Свет снова зажёгся. Всё было по-прежнему, только здоровяк в адидасовской куртке недоумённо тёр ладонью правую щеку.
— Вроде как веткой по щеке хлестнуло, — проговорил он, ни к кому в особенности не обращаясь. — И здорово задело.
— Может быть… э-э… комар, — осторожно предположил гражданин в очках.
Здоровяк смерил своего соседа оценивающим взглядом.
— Сам ты… — процедил он сквозь зубы и отвернулся.
Гражданин в очках обиженно поджал губы.
— Ну, знаете ли, это грубо. Я, знаете ли, не давал повода…
— Умри…
— Почему так темно? — внезапно воскликнула пожилая женщина, ехавшая из Сокольников. Тревога, звучавшая в её голосе, заставила всех встрепенуться.
— Действительно, — отозвался пассажир интеллигентного вида, отрываясь от газеты и глядя в окно. — Действительно, темно.
Семь пар глаз жадно прильнули к оконным стёклам, пытаясь что-нибудь разглядеть за ними. Чёрная пустота обволакивала автобус, и ни единого проблеска, ни единого светлого пятнышка не было видно за окнами шестьсот второго.
— Что же это такое? — послышался чей-то недоумённый голос. — Почему не видно фонарей?
— Ой! Мне страшно! — запищала одна из девушек.
— Спокойно, граждане, не создавайте паники! — произнёс интеллигент с газетой. — Где-нибудь на линии произошёл обрыв, и район остался без электроэнергии. Обычная история. В самый короткий срок аварию ликвидируют, и снова будет светло как днём.
— Как бы не так, — буркнул Климов. — Здесь не аварией, а преступлением пахнет.
Пожилая женщина повернула к нему белое от ужаса лицо.
— Батюшки! Да что вы такое говорите!
— А то и говорю, — продолжал столяр Климов, повышая голос, — что ночь сегодня светлая и луна на полнеба. При чём здесь фонари, когда и без них было светло, хоть газету читай? А теперь… — он кивнул на чёрный проём окна. — Не в фонарях здесь дело.
— А в чём? — испуганно прошептала женщина.
— В чём? — Климов пожал плечами. — А в том, что автобус уже десять минут едет без остановок, и трясёт его так, словно под ним не асфальт, а только что вспаханное поле.
— Ой, и правда! — взвизгнули девушки.
Тут интеллигент с газетой возмутился.
— Прекратите терроризировать пассажиров! Вы же взрослый человек!
Климов снова пожал плечами и ничего не ответил.
— А ведь он прав! С нами что-то происходит. А запах! Чувствуете? Погребом пахнет! И плесенью! — послышались голоса со всех концов автобуса.
Тут со своего места вскочил здоровяк в адидасовской куртке и широкими шагами направился к кабине водителя.
— Эй, шеф! — забарабанил он в стекло, отгораживающее кабину от салона. — Тормози! Приехали!
Николай Бармин думал о предстоящем отпуске. Мысленно включив внутренний «автопилот», он унёсся в своих мечтах в далёкую сибирскую деревушку, откуда был родом и где жили его отец с матерью. Отпуск ему предстояло провести на родине: он не был там уже три года, и предвкушение скорой встречи с близкими с детства местами и людьми приятно волновало водителя. Николай настолько забылся в своих воспоминаниях, что вместо длинной асфальтовой ленты видел бескрайние таёжные просторы, речку, где водилось столько рыбы, что москвичам и не снилось, сильных и крепких людей, простых и суровых одновременно. И ещё сибирские пельмени, которые так вкусно готовила мать…
Сильный стук в заднее стекло заставил его очнуться. Чей-то голос требовал остановиться.
Николай посмотрел на дорогу впереди и… ничего не увидел. Сплошная темень начиналась сразу же за лобовым стеклом. Тут молодой водитель не на шутку испугался. Видимо, «автопилот» подвёл его, и он отклонился от обычного маршрута в сторону. Но куда? Где он сейчас находится? Николай включил дальний свет, который выхватил из темноты группу крупных деревьев. Николай резко затормозил.
В салоне автобуса стояла гробовая тишина. Все чего-то ждали. Но вот двери с шипением открылись, и в автобус ворвался сырой запах леса.
Никто не решался выйти наружу первым. Затаив дыхание, люди смотрели в открытые двери. Чёрная пустота, стоявшая в дверях, давила на психику и вселяла страх в души.
Наконец здоровяк в адидасовской куртке громко выдохнул и шагнул в пустоту. Темнота тут же сомкнулась за его спиной.
— Чёрт знает что такое! — послышался его ворчливый бас. — Куда нас завёз этот безмозглый кретин? Здесь же кругом лес!