У Мэг защипало глаза: так старательно она таращилась во тьму, но ничего не разглядела. И тут над облаками, обступившими подножия гор, она заметила тень, едва различимый намек на тьму, такую далекую, что она не была уверена, действительно что-то увидела или ей почудилось.
– Что это? – воскликнул Чарльз Уоллес.
– Да, я тоже заметил там какую-то тень, – подтвердил Кельвин, махнув рукой. – Что это было? Она мне совсем не понравилась.
– Смотрите, – велела миссис Что-такое.
Это действительно была тень, просто тень. Она даже не была осязаемой, в отличие от облаков. Отбрасывает ли эту тень какая-то вещь? Или это и было то самое непостижимое Нечто?
Небо совсем потемнело. Золотистый свет окончательно пропал, и теперь их окружала синева. Она густела, пока не превратилась в ночное небо, на котором замигала одна звезда, потом еще одна, и еще… Мэг никогда в жизни не видела такого обилия звезд.
– Здесь очень редкая атмосфера, – пояснила миссис Что-такое, предваряя ее вопрос. – Она не заслоняет тебе звезды, как ты привыкла. А теперь смотрите внимательно. Прямо перед собой.
Мэг смотрела. Там по-прежнему угадывалась темная тень. Она не растворилась и не исчезла во тьме ночи. И там, где оказалась эта тень, звезд почему-то не было видно.
Каким-то шестым чувством Мэг ощутила: что бы ни отбрасывало эту тень, такого еще не было никогда и не будет впредь. И от этой мысли ее пробрал такой страх, что тут не помогли бы ни дрожь, ни плач, ни ярость.
Это было так безнадежно, что у Мэг невольно опустилась рука, державшая у лица цветок, и легкие обожгло сильной болью, как от удара ножом. Она ахнула, но вокруг не оказалось воздуха, чтобы дышать. Темнота поглотила ее взгляд и мысли. Теряя сознание, она поникла, и, к счастью, от этого ее лицо снова прижалось к спасительным цветам, которые она каким-то чудом удержала в руке. Чистый аромат влился в ее грудь, она пришла в себя и уселась ровнее.
Однако тьма никуда не исчезла, она была все такая же непроницаемая и страшная.
Кельвин обнимал ее все так же крепко, но теперь его рука не внушала ей прежней уверенности и спокойствия. Перед нею заметно вздрогнул всем телом Чарльз Уоллес, но и тогда он не шелохнулся.
Мэг подумала, что ему не следовало это видеть. Это слишком страшно для такого малыша, пусть он хоть десять раз умный и необычный!
Кельвин отвернулся, не в силах больше смотреть на угрожающее Нечто, гасившее звезды на небе.
– Уберите это, миссис Что-такое, – взмолился он шепотом. – Уберите это, пожалуйста! Это слишком ужасно!
Медленно великолепное создание развернулось, встав так, чтобы перед ними оказалось усыпанное звездами небо и залитые неярким сиянием вершины гор, и лунный диск, катившийся к горизонту. И вот уже в следующий миг миссис Что-такое без предупреждения ринулась в обратный путь: вниз, вниз. Только когда они оказались на уровне короны из облаков, миссис Что-такое сказала:
– Теперь можете дышать без цветов, детки.
И снова повисло молчание. Никто не в силах был проронить ни слова. Как будто тьма там, на горизонте, каким-то образом сумела проникнуть в их души и лишила дара речи. Лишь оказавшись снова на цветущей лужайке, купавшейся в желтоватом свете второй, меньшей луны, только что поднявшейся над краем неба, дети почувствовали, как слегка отпускает сковавшее их напряжение. И они запоздало поняли, что могучее тело прекрасного существа, на котором они прилетели, тоже трепещет от страха.
С удивительным изяществом существо опустилось на землю и сложило свои радужные крылья. Чарльз Уоллес первым скатился на землю.
– Миссис Кто! Миссис Которая! – закричал он, и воздух немедленно задрожал в ответ. Перед ними сверкнули знакомые очки миссис Кто. И миссис Которая тоже появилась перед детьми, но она не зря предупреждала, что ей трудно каждый раз полностью принимать физическую форму. Хотя они могли видеть ее мантию и остроконечную шляпу, Мэг также заметила, как сквозь нее просвечивают звезды. Она неловко сползла со спины миссис Что-такое и на затекших ногах проковыляла к миссис Которой.
– Это Темное Нечто, которое мы видели, – спросила девочка, – то самое, с чем борется мой папа?
Глава 5 Тессеракт
Д – да, – подтвердила миссис Которая. – Он оказался по ту сто-орону этой тьмы, и теперь даже мы не можем его увидеть.
Мэг не выдержала и разрыдалась во все горло. Сквозь слезы она едва могла различить стоявшего рядом Чарльза Уоллеса, такого маленького, такого бледного! Кельвин обнял ее, желая утешить, однако она вырвалась и заревела еще пуще. Но тут ее обняли ласковые крылья миссис Что-такое, и она почувствовала струящиеся из них силу и спокойствие. Хотя миссис Что-такое не говорила вслух, Мэг различила ее слова в шепоте ветра.
– Не надо отчаиваться, дитя мое! Неужели мы перенесли бы вас сюда, если бы не было надежды? Да, мы собираемся попросить вас выполнить нелегкую задачу, но мы уверены, что вам она по силам! Твоему папе нужна помощь, ему нужна отвага, и ради своих детей он сможет совершить то, чего не сделал бы ради своего спасения!
– Н-ну, – вмешалась миссис Которая. – Вы готовы наконе-ец?
– Куда мы теперь? – спросил Кельвин.
И снова Мэг пронзил дикий, животный ужас от слов миссис Которой:
– М-мы должны попасть по ту сторону тени.
– Но мы не сделаем это в один прыжок, – утешила их миссис Что-такое, – мы будем передвигаться короткими шагами, – она взглянула на Мэг. – А теперь давайте тессернем, то есть снова проскочим через щель. Вы понимаете?
– Нет, – честно призналась Мэг.
– Объяснения становятся такими сложными, когда речь идет о вещах, для которых у вашей цивилизации еще не придумано слов, – обреченно вздохнула миссис Что-такое. – Кельвин уже говорил о путешествии со скоростью света. Ты что-то понимаешь в этом, крошка Мэг?
– Да, – Мэг кивнула.
– Но это, конечно, ужасно непрактично, а главное слишком долго. И нам пришлось научиться прыгать в любое место, куда надо.
– Это как в математике? – спросила Мэг.
– Ну, отчасти так, – миссис Что-такое беспомощно посмотрела на миссис Кто. – Покажи им на своей юбке.
– La experiencia es la madre de la ciencia. Испанский, мои милые. Сервантес. «В любой науке… лучший учитель – опыт».
С этими словами она подняла подол своей мантии и туго натянула в руках.
– Вот, видите, – сказала миссис Что-такое, – если очень маленькое насекомое захочет попасть с правого края этого куска ткани, которую держит миссис Кто, и поползет прямо, то ему придется преодолеть очень длинный путь.
Тут миссис Кто быстро сложила руки вместе.
– А теперь, видите, – продолжала миссис Что-такое, – оно окажется там, где надо, без этого долгого путешествия. Вот так и мы перемещаемся, куда хотим.
Чарльз Уоллес воспринял это объяснение как ни в чем не бывало. Даже Кельвина оно вроде бы нисколько не удивило.
– О, боже! – вырвалось у Мэг. – Наверное, я все-таки очень тупая! И все равно ничего не понимаю.
– Это потому что ты считаешь, что у пространства есть только три измерения, – объяснила миссис Что-такое, – а мы используем пятое измерение. Это-то ты должна понять, Мэг. Тут главное не бояться и дать волю воображению. Твоей маме удалось объяснить тебе, что такое тессеракт?
– Вообще-то она и не пыталась, – призналась Мэг. – Она просто здорово расстроилась, вот и все. Но почему, миссис Что-такое? Она только сказала, что это как-то связано с ней и папой.
– Это была концепция, с которой им нравилось играть, – сказала миссис Что-такое. – Они представляли, как через четвертое измерение попадают в пятое. А тебе, Чарльз, мама это объяснила?
– Ну… да, – Чарльзу почему-то было неловко. – Ты только не ерепенься, Мэг! Просто пока ты была в школе, я так к ней пристал, что ей пришлось все рассказать.
– Ну так расскажи теперь мне, – со вздохом попросила Мэг.