Только уроком математики беды не заканчиваются. Неудачи преследуют Адрию почти весь день, и уже на литературе ее атакуют вопросами по заданному произведению. Что хотела сказать Эдит Уортон в своем романе «Эпоха невинности»[3]? О чем мечтал главный герой романа, преуспевающий адвокат Ньюленд Арчер? Что из себя представляет «мир старого Нью-Йорка» с его традициями и обычаями? На все эти вопросы Адрия только нервно поджимает губы и теребит край тетради. Откуда ей знать, что хотела сказать Эдит Уортон, если она восемьдесят с лишним лет как мертва? Как знать, о чем мечтал какой-то адвокат из романа, если Адрия не знает, о чем мечтает сама? Какая разница, что из себя представлял старый Нью-Йорк, когда здесь, в «новом» Рочестере, свои традиции и обычаи? Как правило, жестокие, гнусные и несправедливые.
Адрия только упорно молчит, прогоняя все эти вопросы в своей голове.
– Вам бы следовало больше интересоваться литературой, мисс Роудс, – неодобрительно выдает учительница, а затем продолжает, как будто одного этого комментария оказывается мало, чтобы указать нерадивой ученице на ее несостоятельность: – Литература – есть основа цивилизованного общества.
Адрия только крепче поджимает губы, не позволяя словам, нервным и судорожным, сорваться с них, а затем садится на место. Лишь на следующих уроках ей удается отсидеться в углу класса, не привлекая к себе лишнего внимания, и только когда звенит звонок с последнего урока, Роудс выдыхает с облегчением.
После звонка, утыкаясь в учебники лицом, Адри несколько минут лежит на парте. Класс пустеет, ее одноклассники разбредаются по своим делам. У Адрии нет дел – у нее пустой дом, в котором нечего делать без света, и полное непонимание того, как это разрешить. И стоит ли. Возможно, Аманда уже приехала с работы и со всем разобралась. А может быть, она взяла еще одну смену, как делает последнее время, перебиваясь несколькими часами сна в подсобке бара.
В любом случае Адрию не тянет домой.
Собрав учебники, она быстро от них избавляется – в шкафчике окажутся похоронены все знания, к которым Роудс едва ли проявляет интерес. Зато там же, среди хлама и старых тетрадей, она с радостью обнаруживает спортивную форму, понимая, чем займется в следующую пару часов.
На стадионе одиночество не ощущается так явственно, не забирается под кожу, не покрывает Адрию налетом ненормальности и отчужденности. Ведь это нормально – быть на стадионе одной. Она прикрывает глаза, чувствуя, как послеполуденное солнце, уже не такое яростное, как с утра, греет кожу, успокаивает ее, насыщая теплом после холодной, промозглой ночи. С ночи погода разительно изменилась – гроза ушла, оставляя лишь неглубокие лужи и едва ощутимую в воздухе влажность. Яростное ненастье сменилось затишьем.
У стартовой линии Адрия потягивается, чтобы растянуть мышцы перед бегом. Бег – ее лекарство, успокоительное. Ей нужно разогреть мышцы до жжения, насытить тело жизнью, бежать, чтобы заглушить в голове гул сегодняшнего дня и вчерашней ночи, гул всего того, из чего состоит ее жизнь. Из череды неудач в учебе, требований окружающих, бушующей непогоды. Из собачьего скулежа в самой глубине грудной клетки.
Адрия вставляет наушники и выкручивает громкость почти на максимум. Альтернативный рок заполняет тишину и все пробелы в мыслях, придает ей уверенности. Резиновая крошка беговой дорожки приятно похрустывает под ногами. Занимая стартовую позицию, Адрия срывается с места после воображаемой команды и набирает скорость, забывая про реальный мир и его незримые, но такие ощутимые проблемы.
Во время бега не ощущается ничего, кроме горящих мышц, тепла и напряжения, в котором медленно тлеет все остальное.
И когда через сорок минут солнце тускнеет, закатываясь за горизонт и насыщаясь огненно-красным, Адри все еще бежит.
Мышцы приятно горят, слова в музыке сливаются в неразличимый фон, в котором главенствует один лейтмотив – не останавливайся. Роудс не останавливается, круг за кругом наматывая километры и лишь украдкой обращая внимание на случайные фигуры, мелькающие на горизонте. Вот уборщик выискивает на трибунах мусор. Вот тренер футбольной команды с одиноким игроком отрабатывает бросок. Вот еще одна фигура мельтешит на старте беговой дорожки, оглядываясь.
3
«Эпоха невинности» – роман американской писательницы Эдит Уортон, опубликованный в 1920 году.