Снова и снова одно и то же. Слова и давление, призванные заставить согласиться, ответить, заговорить и тогда…
Теперь я понял. Разомкни уста молчащий, распахни врата для мглы. Не зря эта мерзость принуждает меня заговорить с ней, ох не зря! Обещает золотые горы, власть, силу и раскрытие тайн. Вот только я не местный деревенщина. Насрать мне на тайны и бабло, я старатель! Тот, кто прокладывает тропы для живых в городе мёртвых!
Скупые капли крови пали на пол, это давление скакнуло, из носа потекла юшка. Подняв полные ненависти и покрасневшие глаза на урода, что пытался взломать мою голову, я показательно растянул губы в злой усмешке и повёл головой из стороны в сторону, в отрицательном жесте. Как бы говоря — хрен тебе!
Удивительно, но именно этот простой жест возымел действие. Тварь, всё это время висящая в неподвижности, вдруг шевельнулась, а оглушающий и визжащий голос в моей голове — стих.
Из яда, что кипел под ногами демонического монстра, возникли десятки обожжённых рук схвативших его за ноги. Безмолвный демон не пытался сопротивляться, позволил утянуть себя обратно в кислотную пучину. Сгинул там, откуда явился, напоследок дав мне почувствовать свою ненависть, от ментального ощущения которой, у меня зашевелились волосы.
Всего через два десятка секунд ни осталось и следа от происходящего в центральном круге. Всё тот же камень, всё те же письмена на нём. Ни кислоты, ни ядовитой вони. Даже табличка, на которой ранее, голубоватое пламя выжигало предсказания — опустела. Факелы что горели по периметру зала заискрили и перестали гореть синим пламенем, сменив свой цвет на обычный.
Скрежет за спиной заставил резко развернуться, но ни кто не стремился на меня напасть. Просто каменная плита перекрывшая выход поползла вверх, и глухо загремел работающий где-то внутри стен механизм.
Но как оказалось — расслабился я рано.
В темноте, там, где расположился тайный ход, который привёл меня в этот зал, вдруг что-то щёлкнуло. Среагировать и понять, что происходит, я просто не успел.
Сильный удар выбил из моих рук меч и порядочно отбил удерживающую его кисть. Что именно вылетело из тьмы, я не понял, но было больно. А затем, ко меня метнулась молниеносная, серая тень. Она преодолела почти семь метров пространства одним рывком, я успел лишь выставить руки в нелепой попытке защититься.
Удар сбил меня с ног, прижал к земле. Что-то острое упёрлось в мягкую кожу под нижней челюстью, заставляя меня задрать голову и замереть, боясь пошевелиться.
— Ррреловек! Мррау-ру! Кто ты? Как оказался здесь и где остальные? Говоррри Мррау-ру, если хочешь жить!
Твою же мать! Кошак! Как есть кошак! Странно, я готов побиться об заклад, что передо мной именно тот, кого я пытался спасти, утащив из храма, как там бишь его?… Мар! Вот только куда-то делась его рана на голове, и ухо срослось?!
— Говоррри Мррау-ру!
Острое, надавило сильнее, заставляя меня чувствовать, как прокалывает кожу. А задирать голову дальше, было просто не куда.
— Стой *ля! Убьёшь дурак! Ты же Мар верно?! Мар твою мать!!!
Давление ослабло, я почувствовал, как по коже покатилась капля крови. Сбросить с себя кошака не представлялось возможным, мускулы под шерстью пусть и мелкие, но плотные как камень, да и весит не мало, размерами мне никак не уступает, уселся на меня, руки прижал. Дёрнусь — прирежет, причём прирежет, прежде чем я освобожусь. Спас блин на свою голову.
Нож или что у него там (я не видел) упёрся мне сбоку в шею. Надо мной нависла усатая кошачья морда, серо-голубые глаза с расширенными зрачками уставились на меня сверху и я затараторил, торопясь не дать себя зарезать.
— Ты Мар! Тебя баба какая-то в храм притащила. Потом здоровый мужик с топором её уволок, а тебя бросили на полу храма! Я утащил тебя в тайник, не дал уродам с улицы до тебя добраться! А потом призраки и демон этот в круге … пока я с ними тут тусил ты на лестнице валялся, я думал, ты серьёзно ранен, а ты…
Кошак прижал уши и, зашипев, окинул взглядом зал. То, что он увидел, ему явно не понравилось. Одним слитным движением он слез с меня и отпрыгнул сразу на несколько метров назад.
— Замррри Мррау-ру. Не вздумай встать!
Поражаясь его гибкости и подвижности, я окинул фигуру этого удивительного мутанта взглядом. Теперь стало понятно, зачем на его одежде была такая куча кожаных ремешков. Он помесь, что-то среднее между зверем и человеком. Может двигаться как на двух лапах, так и на четырёх, сейчас часть ремешков была распущена, болталась, позволяя ему двигаться свободней. Шерсть красивая, местами отливает голубоватым оттенком. Хвост тоже в наличии.