Со всех сторон.
Всего двадцать два вымпела. И водоизмещением не маленьким. Династия Цин, как и те, что правили до нее, умели и строили довольные крупные корабли. Вот на конвой и вывалили здоровенные пятимачтовые джонки по двадцать сажень длинной[3].
И в бой.
На сближение.
На абордаж.
Отсекая всякие возможности для прорыва. Куда не поверни — всюду галеоны оказывались на пересекающихся курсах с крупными кораблями неприятеля.
— К бою! — рявкнул капитан.
Адмирал это услышал быстрее, чем до него добежал вестовой.
Минуту спустя прозвучали первые пристрелочные выстрелы. 6-дюймовые карронады ударили дальней картечью, которой можно было вполне портить рангоут и такелаж этим джонкам. Ну и плетеные паруса.
Еще минута.
И конвой окутался дымами. А стрельба стала весьма частой.
Отчаянной.
Темп держался. И карронады стали даже поливать уксусом загодя, не давая перегреться раньше времени.
Однако неприятель сближался.
Хуже того — явно шел на таран, стараясь любой ценой обездвижить галеоны.
— Пять румбов влево! — закричал адмирал.
Капитан продублировал приказ. Рулевой стал бодро крутить штурвал. Так что галеон заметно накренившись, стал круто поворачивать в сторону. Чтобы по ветру проскочить между джонками Цин и островом.
Остальные корабли уже имели приказ «Делай как я» и повторили маневр командира. Только не все сразу отвернув, а проходя через одну точку с тем, чтобы сохранить линию и, как следствие огневую мощь конвоя.
Не прекращая при этом стрелять.
И не только из 6-дюймовых карронад, которые теперь в упор били по бортам джонок метров с 50–100 ядрами. И они их вполне проламывали. Оставляя после себя внушительные пробоины. Местами даже ниже ватерлинии.
Кроме того, адмирал приказал открыть оружейные комнаты и раздать оружие. Поэтому целая сотня ручных мортирок теперь закидывала ближайшие джонки маленькими 2-фунтовыми гранатами. Обильно. Густо. Часто.
Ну и из мушкетонов начали стрелять. Картечью. Забираясь повыше.
Рассеивание даже на ста метрах было — ого-го, но и цель — вон какая. Отчего каждая такая подача добавляла огонька на джонках.
Такая плотность обстрела совершенно опустошала корабли Цин. Верховую команду, что управлялась с парусами, просто сдуло. Да и остальные немало пострадали. Особенно когда высыпали на верхнюю палубу при слишком сильном сближении — для абордажа.
А парочка джонок так и вообще — сильно стали крениться, явно получив повреждения корпуса, «не совместимые с жизнью». Все таки 6-дюймовые ядра да почитай в упор — это аргумент.
Вышел конвой.
Прорвался.
Оставив после себе совершенно деморализованного неприятеля. Потерявшего всякий интерес к преследованию. Вон — головной их корабль тонул. Бросились спасать.
Адмирал же, что командовал конвоем, достал из кармана затертую золотую монету.
Подбросил ее.
И кровожадно усмехнулся, глядя на результат.
Капитан все понял без лишних слов.
И конвой, заложив большой вираж, пошел на новый заход, занимая более выгодное положение к ветру. Раз уж так сложилось — он должен был довершить эту битву победой. И обратить неприятеля в бегство. Чтобы ни у кого не хватило наглости обратить это сражение в поражение русского флота…
[1] Здесь речь о западных шошонах.
[2] 100 на 100 сажень в СИ это 254 на 254 м.
[3] 20 сажень в СИ это 50,8 м.
Часть 1
Глава 7
1711, сентябрь, 18. Москва — Охотск
— Значит война с Цин… — тихо и крайне недовольно произнес Петр, прохаживаясь по просторному помещению. — Как она не вовремя…
— Война часто начинается невовремя, — пожал плечами сын.
Отец на него скосился. Пожевал губами и заметил:
— Это все твои дела. Лез в Сибирь? Лез. Вот и спровоцировал.
— А чем?
— А бес их знает!
— Ну смотри. Торговля в Кяхте им самим на руку. Из-за нее воевать они точно не стали бы. Это же абсурд.
— Допустим.
— Дорога, что мы строим до Охотска, их тоже не должна волновать особо. Она проходит слишком далеко от их владений.
— А джунгары? — спросил Василий Голицын, занимавший в правительстве пост министра иностранных дел[1].
— Тут да. Мы продали им оружие. Ну так это что, повод разве для войны?
— Кто знает, что им сказали джунгары и как они сами все восприняли. — пожал он плечами.
— А почему не стали вести переговоров? Это ведь на китайцев не похоже. Да, ими сейчас правят маньчжуры, установив, по сути, оккупационный режим. Как если бы поляки Россию захватили в годы Смуты. Но все равно. Волей-неволей ханьцы же должны на маньчжуров как-то влиять. Да и сами маньчжуры раньше не чурались переговоров.