— Испугались? — спокойно спросил он, сверкая глазами.
— Гриша!.. — только и выдохнула Лида, чувствуя, как сразу же начал проходить охвативший ее страх. Только теперь, увидев пылающие глаза этого мальчика, она поняла, что он — не просто болтунишка Мюнхгаузен…
— Испугались. Чего уж там! — признался Саша, выходя из-за куста. — Но что это там стоит, Гриша? Откуда она тут появилась? Кто в ней?
— Ну вот — испугались, — пробормотал Гриша. — Сами же дали слово, что в любом случае не будете на меня сердиться!
— Да мы не сердимся!
— Тогда мне нельзя было о ней говорить. А теперь и сами видите. Это плывет левэх!
— Ильвеш левэх?!
— Хэвель шевли? — Лида вытаращила глаза. — Это и есть хэвель шевли — солнечный луч?
— Да. Фотонная ракета «Ильвеш левэх»! Ты же сама всех удивила, разгадав ее шифр.
— «Ильвеш левэх» держит путь на Охмус». Так там было?
— Правильно!
— «Мы опустимся на Охмус в восемь часов по времени Синерлипа»!
— Тоже верно!
— А что такое Синерлип?
— Это — звезда.
— Какая звезда?
— Ну, звезда с таким названием.
— У меня брат очень интересуется астрономией, но я ни разу не слышала от него про Синерлип, — недоверчиво сказала Лида.
— Земляне о ней не знают, — ответил Гриша, глядя с нежностью в сторону ракеты. — Вы когда-нибудь слышали про созвездие Лебедя?
— Слышали, — Саша прямо не мог отвести взгляда от лица Гриши и особого блеска в его глазах. — Но ведь созвездие Лебедя так далеко от Солнечной системы! Да и… А откуда ты-то о нем знаешь?
Гриша сделал вид, что не расслышал последнего вопроса.
— Так вот, Синерлип как раз входит в это созвездие. А природные условия на нем схожи с нашими…
— А ты-то откуда знаешь? — схватилась Лида за вопрос Саши.
— Да пришлось вот узнать… — Гриша не сводил глаз с антенны, продолжающей так же медленно вращаться на боку ракеты. — Я тоже ничего не знал о Синерлипе… Не понимал даже, что такое Охмус…
— Охмус?
— Ну да. Слышали ведь, как из зеркала несколько раз сказали: Охмус, Охмус…
— Слышали, но…
— Это ученые Синерлипа на своем языке так называют Землю. Земля и есть Охмус…
— Гриша, а что это был за луч?
— Тот, который срезал ель?
— Ну да.
— У-у, — оживился Гриша, но глаз с ракеты не отнял. — С одной стороны, это очень страшная штука, а с другой — очень полезная… Знаете ли… — он заколебался и добавил: — А может, и не надо вам все это знать?..
— Скажи уж, раз начал!
— Несколько минут назад вы стояли перед смертью. У меня аж волосы дыбом поднялись, когда увидел, что луч приближается к вам. Так я испугался, что не успею вас спасти!
— А как это ты сумел?
— Ну, видели, наверно, как из оврага блеснул луч. Вот он вас и спас. Его ведь сразу заметили те, кто там, на «Ильвеш левэх».
— А как ты сделал такой луч?
— Вот этого пака не могу вам сказать, — Гриша виновато посмотрел на ребят. — Хоть обижайтесь, хоть что… Нельзя, поймите! Может, потом и разрешат… а пока придется подождать…
Увидев, как заволновался Гриша, ребята поспешили его успокоить.
— Нельзя — значит, нельзя. Можно будет — сам скажешь. Мы же…
Но тут Гриша, подняв руку, дал знак помолчать, а сам впился глазами в ракету.
Чёрный кружочек, расположенный чуть ниже основания антенны; вдруг полыхнул красным светом.
— Нас зовут! — Гриша схватил Сашу и Лиду за руки. — Пошли.
— К ракете?!
— Нет, к зеркалу!
— А зачем теперь зеркало, когда есть сама ракета? — не понял Гена.
— Без зеркала мы не сможем связаться с синерлипцами. Пошли, спустимся скорее!
Ребята, всё еще посматривая на ракету, стоящую примерно на половине склона, зашагали вниз, на дно оврага. Подошли к роднику, перепрыгнули через него и оказались перед зеркалом, приставленным к камню.
— Ничего не видно, — разочарованно протянула Лида. — Одни листья…
— А может, надо в бинокль смотреть? — наконец-то нашел Гена повод напомнить, что бинокль, висящий на шее у Гриши, принадлежит все же ему.
— Теперь можно и без бинокля, — отмахнулся тот. — Подождите чуток…
Лида уже давно пыталась кое о чём расспросить Гришу, но то и дело что-нибудь возникало и никак не удавалось завести разговор. «Как на «Ильвеш левэх» научились говорить по-чувашски?» — вот что больше всего занимало ее. Вот наконец-то, кажется, наступил подходящий момент, и Лида повернулась к Грише: