— Я собираюсь уйти сегодня.
— Как?! Совсем? — спросил темнокожий.
— Да, вы со мной?
— Да, — тут же ответил Чин — Чин — Олла.
— Только, когда ты мне расскажешь, как ты собираешься это провернуть.
— Это не твое дело, — не до конца доверяя северянину, ответил Аарон. — Ты либо с нами, либо остаешься здесь.
— Либо я поднимаю шум, и сюда сбежится вся охрана лудуса, — с довольной ухмылкой, скрестив руки на груди, продолжил северянин.
— Я бы не советовал, — сказал Аарон. — Пока они будут сюда бежать и открывать дверь, твое тело может успеть остыть.
— Да пошутил я, — достав из каких — то неведомых закромов длинный кривой кинжал, ответил Кирк. Одному Хору было известно, где он прятал его все это время. — Или вы думаете, мне хочется всю жизнь здесь на нарах чалиться? Так как мы это сделаем? Нападем, когда они откроют дверь?
— Никто ни на кого нападать не будет, — прервал северянина Аарон. — Спрячь пока оружие.
Окак долго возился на кухне. Прошло больше двух часов, прежде чем дверь распахнулась. Придерживая ее ногой, чтобы та не захлопнулась, в камеру по очереди вошли трое. Их руки занимала еда, кувшины с вином и глиняные чашки. Максимально нагруженные, словно мулы купца, они, кряхтя, ставили принесенное на пол.
— Хорошо отпраздновать, — оглядев комнату суровым взглядом, сказала Скайра.
— Мастер, можно мы пропустим утреннюю тренировку?
— Я и сама бы догадалась, что, выпив столько вина, вы вряд ли сможете нормально держать меч. Отдыхай, ты заслужил это, — сказала тризу, захлопнув за собой дверь.
— Ой, эти запеченные свиные ребрышки в медовом соусе — просто объедение, — доставая из холщового мешка приготовленное блюдо, сказал Окак.
— Положи обратно, — прервал его Кирк.
— То есть, как — положи? — по лицу толстяка пробежала вся гамма чувств: от вожделенного предвкушения лакомства до искреннего разочарования и недоумения. — Они же остынут.
— Послушай его, — добавил Аарон. — У кого — то из вас есть оружие?
— Нет, — хором, переглянувшись, ответили братья.
— У меня есть шило, — ответил толстяк.
— Зачем тебе оно? Тыкать в свой толстый бок? — с насмешкой в голосе спросил северянин.
— Мне так спокойнее спать, — сжав губы в тонкую линию, ответил Окак.
— Ладно, вы слишком долго возились, до рассвета осталось не больше двух часов. Мы сматываемся отсюда.
— Как — «сматываемся»? — округлив от страха глаза, спросил толстяк, положив мешок с едой на пол. Выражение его лица говорило, что он еще не до конца попрощался с мыслью о запеченных ребрышках.
— Сейчас и все вместе, — ответил Аарон. — Ты с нами?
— Я не знаю, — озадаченно ответил Окак.
— Послушай сюда, толстяк, — обратился к нему Кирк, достав свой длинный кинжал. — Ты захлопнешь свою варежку и будешь тихо подчиняться нашим приказам, иначе этот кусок метала в моей руке ненароком срежет с твоего жирного туловища немного сала!
— Но что, если нас поймают? — побелев от страха, спросил повар.
— Не поймают, — заверил его Аарон. — Когда они опомнятся, мы будем уже далеко.
— Тогда хорошо, — ответил Окак.
— Будто у такого жирного борова, как ты, есть выбор. Ну, а вы — как? — обращаясь к близнецам, спросил северянин.
— Мы — за, — ответил один из них.
— Вот и хорошо, — сказал Аарон. — Я открою портал, он ведет в трюм корабля, я не знаю, что нас там ждет, так что будьте готовы и не шумите. Кирк и Чин — Чин — Олла — вы пойдете первыми, братья за вами. Я с Окаком — следом. Хватайте с собой все, что может понадобиться.
К удивлению, никто не стал оспаривать его слова.
Черный зев портала открылся, и они, один за другим, прошли сквозь него внутрь. В трюме стояла кромешная темнота, лишь, когда глаза Аарона немного привыкли, он едва смог различить силуэты находящихся рядом беглецов. И хотя все шло по плану, его сердце предательски колотилось.
Огромный трюм, рассчитанный на сотни рабов, пустовал. Здесь ничего не было, кроме горки ржавых кандалов и колодок, предназначенных для новой партии невольников. Все стены были испещрены надписями на разных языках, сделанными несчастными узниками. Здесь стоял зловонный запах человеческого пота и нечистот. Он напомнил Аарону время, когда его самого перевозили в подобном трюме. Тусклый свет ночного неба едва просачивался сквозь узкие щели деревянного потолка.
Единственный путь наверх, небольшой люк, был заперт. Сначала Чин — Чин — Олла, а потом и северянин попробовали подцепить засов, но тщетно.
— Что теперь? — шепотом, словно притаившийся змей, спросил Кирк.