Бизон активировал Свиток Телепортации. Проход действует весьма ограниченное время, именно поэтому и пришлось заранее всех стянуть в кучу. Они быстро втащили всех вовнутрь, прежде чем проход захлопнулся.
На выходе из портала их ждал Набир. Видок у вышедших был еще тот, словно они спешно покинули поле брани: двое из отряда убиты, еще один тяжело ранен. На штанах Калена в месте попадания ножа разрасталось кровавое пятно.
— Сходили по грибочки, ничего не скажешь, — сказал Набир, увидев вышедших из портала.
— Да, согласен, получилось не очень, — ответил Кален, — но у нас там были непредвиденные обстоятельства в виде имперца.
— Он мертв? — не скрывая своего интереса, спросил магистр.
— Да, когда я убил его, иллюзия спала, и его глаза с поменяли карий цвет на фиолетовый.
— Это плохо, значит, агенты империи всерьез взялись за Титос, — размышлял вслух Набир. — Мы же с тобой ещё полгода назад проверяли часть людей Мумия на наличие иллюзии, скрывающей цвет глаз.
— Да, тогда там точно никого такого не было, или же они не присутствовали на общем собрании.
— Наше предположение, что Мумий, как-то связан с Идр, подтвердилось, — сказал Набир.
Голова Калена закружилась, все вокруг поплыло и он рухнул на пол.
7. КНОСС
— Доброе утро, моя дорогая жена! — спустившись в подвал, поприветствовал Кносс прикованную. Что-то ты не рада видеть своего любимого мужа…
Малена не посчитала нужным ответить.
— Как тебе спалось? — лицо Кносса исказила ядовитая улыбка. — Надеюсь, тебе снились приятные сны?
— Ты собираешься убить меня?
— Убить?! О нет, моя дорогая! Как я могу убить свою верную жену? Ты будешь жить долго, хотя, скорее всего, и не очень счастливо, — улыбка Кносса превратилась в настоящий оскал. — И как же мне с тобой поступить? Медленно мучить тебя долгие годы, замуровать в стене и морить голодом, содрать кожу живьем? За то время, что тебя не было, я многое успел обдумать. В последнюю нашу встречу ты повела себя очень неразумно: разве так должна поступать любящая жена?
— Делай, что хочешь.
— А ты стала более смелой — дерзишь, — ударив жену в лицо тыльной стороной ладони, Кносс продолжил:
— Ты пока нужна мне, — будешь свидетельствовать против д’Бьяки.
— Я не сделаю этого!
— Тебе известно, что это?! — Кносс поднес к лицу Малены металлический предмет грушевидной формы. — Нет? Это груша страданий, я ее засуну внутрь тебя, и с помощью этого винтика буду расширять. Она, словно бутон цветка, раскроется внутри тебя, пока ты совсем не порвешься, словно кожура мандарина.
Лицо Малены побелело, ее глаза расширились от ужаса, она не сводила взгляд с орудия пыток.
— Те, кто пережил подобное, сравнивают эту процедуру с горением заживо. Иногда от боли женщины сходят с ума и молятся, чтобы их убили. Ты будешь кричать, пока твои связки не порвутся, до хруста сжимать свои зубы! Хочешь, чтобы я ее использовал?! — Кносс засунул руку с грушей страданий Малене под юбку, чтобы она почувствовала холод металла. — Мне засунуть ее туда?
— Пожалуйста, не надо! — со слезами в голосе взмолилась Малена.
— «Пожалуйста, не надо» — перекривляя ее, повторил Кносс. — О, теперь ты просишь о пощаде! Я чувствую запах твоего страха. Ты будешь свидетельствовать в суде против д’Бьяки и в подробностях расскажешь, как он избивал тебя и насиловал, а еще пытал.
— Хорошо, хорошо я все сделаю.
— Конечно, сделаешь, — с победной улыбкой ответил Кносс. — Ты будешь очень убедительной, словно проповедник в храме Хора! Ты скажешь все, что я тебе прикажу и поклянешься всеми Богами и своей матерью, что это чистая правда! Иначе я раздавлю тебя, словно надоедливую букашку, в этом Мире нет такого закоулка, где я не смогу тебя достать!
«Сначала — д’Бьяка, с этой мелкой сучкой я поквитаюсь позже».
***
Кноссу пришлось заплатить немалую сумму, чтобы попасть сюда, но это стоило каждой потраченной монеты. Благородных заключенных держали в отдельном крыле тюрьмы и роскошь их камер вполне могла соперничать с королевской опочивальней. Кносса тщательно обыскали: начальник стражи очень боялся, что какой-либо инцидент может пошатнуть его положение. Когда дверь камеры открылась, взору Кносса представилась металлическая решетка, отгораживающая камеру от коридора. К нему приставили двоих стражников, чтобы он ненароком не наделал глупостей.