Пьерина перевела взгляд на кусочки кожи и стала их вводить под пресс агрегата. Я не решилась поинтересоваться, за что она отбывает срок, так как, судя по всему, за что-то очень тяжёлое, к тому же на вид старушке было лет за семьдесят. Затем я стала с Пьериной рядом, и она пояснила мне, для чего шлифуют кожу, куда она потом попадает.
– Хочешь попробовать? – спросила она у меня, указав на станок.
Я кивнула головой и стала вводить поочерёдно треугольные и прямоугольные полоски кожи под пресс, из-под которого выходили гладкие, словно глянцевые лоскутки. Работа была несложной. Главный принцип её заключался в том, чтобы пальцы рук не попали под прессуемую полоску. Так я начала работать на фабрике по производству обуви и кожгалантереи.
– Елизаветта, пойди-ка сюда, – позвала меня спустя пару часов работы вошедшая полицейская блондинка по имени Моника, худощавая женщина примерно моих лет.
Я оставила агрегат и подошла к ней.
– Елизаветта, ты находишься почти на пятом месяце беременности, поэтому тебе нельзя долгое время стоять на ногах, да и дышать клейными вредными кислотами. Таковы правила, они в местах для заключенных чётко отслеживаются в защиту будущих мам. Тебе сейчас будет лучше работать в соседнем цеху на сборке упаковок для кожаных браслетов, которые производит фабрика. Следуй за мной.
Я улыбнулась и последовала за Моникой в соседнее помещение, где за прямоугольным большим столом сидели женщины и собирали коробки из картона небольших размеров. Затем они прикрепляли к ним наклейки с соответствующими размерами S, M, L. За соседним столиком сидели две женщины, одна из них так же, как и я, в интересном положении, разве что с меньшим сроком. Они приклеивали на суперклей застёжки на магнитной основе к выкроенным кожаным браслетам, изготовленным в виде тесьмы с различными аппликациями в виде долларов, итальянских лир, а также с изображением актёров и мультипликационных героев. Я присела на свободный стул рядом с женщиной с полуседыми волосами, одетой в обычные серые спортивные брюки, чем-то похожие на пижаму, и такую же простецкую кофту. Её звали Паолой. Она протянула мне стопку коробков в развёрнутом первоначальном виде и показала, как их нужно собирать. Уловив несложные манипуляции, я принялась за работу. В процессе труда мы познакомились и разговорились. Паола была осуждена за махинацию в бухгалтерском деле на фирме, где она работала. Женщина, не скрывая удовольствия, разговаривала со мной. Остальные находившиеся за столом были малообщительны, с грустными лицами и молча собирали коробочки. Лишь иногда мы сталкивались взглядами. К концу дня я подустала. За мной пришла Джованна и провела меня в камеру.
– Слава труду! – поприветствовала меня Сладжана. – Ну, как работа? Понравилось тебе?
– Работа несложная, но, следует признаться, мне непривычно, – пояснила я. – Ой, я сегодня пообщалась там, в цеху, со старушенцией одной, она на прессовке кожи стоит, выравнивает под прессом лоскутки. Славная такая бабулька, маленького росточка, но я так и не решилась спросить, за что её упекли.
– Скорее всего, у неё пожизненное заключение, – предположила Мирелла.
– А разве такой вид наказания распространяется также и на женщин? – удивилась я.
– Разумеется. Здесь не существует разницы между полами. Законы писаны для всех одинаково.
Я лишь ухмыльнулась и направилась в душевую кабину. Мне было почему-то жаль Пьерину… И что могло сподвигнуть человека преклонного возраста угодить в эти стены?..
На следующий день из разговора с Паолой мне стало известно, что старушка на самом деле осуждена за тяжкое убийство и приговорена к пожизненному заключению.
– Даже поверить не могу, что эта бабушка-дюймовочка способна на такого рода преступление, – не скрывала я удивления. – Вот это «божий одуванчик» называется!
– Всё дело в том, Елизаветта, что она не совершала никакого преступления. Это сделали её дочь и зять. Они убили одного очень влиятельного человека. Вот наша Пьерина от большой любви к внучатам и, разумеется, к дочери взяла всю вину на себя, теперь до конца своих дней будет здесь работать и мотать свой срок.
– А на что она тратит деньги интересно? Могла бы сидеть себе в камере, на прогулки выходить да болтать с сокамерницами.
– Она их передаёт на свободу. Детям и внукам, – пояснила Паола.
***
Алессандро задумчиво курил и просматривал снова чат «Баду» с перепиской Флавио. Судя по всему, кроме Мелиссы, у того не было встреч в реальном мире, так как переписки с другими женщинами прерывались на словах: «Привет, как дела?», «До скорого». Вот ещё один интересный факт от Алины, поступивший сегодня. Кто такая Инна, о которой упомянула дочь Флавио на церемонии бракосочетания с Елизаветтой? Ни в одном электронном адресе за последние месяцы имя Инна нигде не фигурирует. «Боюсь, самому мне не справиться с задачей. Нужен инспектор, доверенное лицо в полиции. Микеле, как же я забыл. Старый друг, с которым я учился на курсах детективов и сыщиков несколько лет назад. Насколько я помню, он работал в полиции в отделе антимафии на руководящем посту», – Алессандро достал из стола слегка потрёпанную записную книгу и отыскал номер Микеле. После нескольких гудков сотового раздался знакомый хриплый голос приятеля.