Процесс перемещения был весьма банален, без особо ярких спецэффектов — вошла в портал и «в-жух»… уже стоишь в точно таком же, но как бы в другом месте.
Я сказала «как бы», потому что разницы между тем что было и тем что стало почти не было. Это был всё тот же зал со свечками в подземелье тёмного поместья, но очертания предметов были какими-то растушёванными, двоились и были неосязаемыми как голограммы — я спокойно прошла сквозь них. Стены, пол и потолок тоже потеряли плотность, казались почти прозрачными, но не до конца — до них можно было дотронуться, но они были словно отражением в кривом зеркале, тоже как бы деформированными. Ещё здесь программой транслировались разные потусторонние звуки и летали какие-то крокозябры — на детские рисуночки и геометрические фигуры смахивающие. Тут наблюдались: щёлкающие зубами черепушки, какие-то сердечки с крылышками, цветные шарики, разные многогранники, ещё что-то… почти бесформенное… словно детсадовец нарисовал. И всё вот это в инфернальной такой полу дымке что ли, или синем тумане.
Наверное, так разрабы пытались показать зыбкость потустороннего мира. Ничего так получилось — сюрриалистичненько.
Я, побродив по залу и не найдя тут больше ничего интересного, отправилась дальше, идя по своеобразному течению местного тумана, что у пола становился заметно гуще и куда-то плыл.
— Слушай Тиана, а духи то где?
Собеседница, не особо довольная тем, что я вновь её потревожила, отвечала неохотно.
— А это тебе что не духи?
И она указала на те самые летающие повсюду крокозябры.
— Эм… это и есть души людей?
— Ну да, так и есть.
— А чего они такие геометрические?
— А почему нет? Можно подумать ты знаешь, как души выглядеть должны.
— Я думала они на людей должны походить?
— Они копируют прижизненную оболочку только в мире живых, а тут они в такой вот… компактной форме обретаются. Я тебя предупредила, что здесь тебе нелегко будет отыскать нужную душу.
— М-да…
Я призадумалась — это была проблема. Ловить их по одной смысла нет, выход только один — заставить нужного духа самому проявиться и обозначить себя. Вот только никакой заинтересованности в моей персоне никто не проявлял и парили духи в пространстве без всякого направления. Один какой-то фиолетовый шарик вообще летал от одной стены к другой, как какой-то умалишённый в своей палате.
— Что-то рановато я сюда полезла…
Я как раз вышла в ещё какое-то не очень большое помещение…пустое. И тут…, как и водится в таких случаях за спиной послышался какой-то подозрительный чмокающий звук. Шорох, не шорох, скрип, не скрип, рычание… не рычание, но всё сразу. Что-то совсем уж непонятное, но противное, и явно нехорошее оказалось рядом со мной. Я резко развернулась, активировала скил и приготовилась стрелять на поражение. Перед глазами замаячил мой оптический прицел.
Вовремя.
По полу, там, где дымка была максимально густой, ко мне ползло что-то мерзкое. Мазутного цвета, и на вид липкое, сочащиеся по-видимому эктоплазмой, ибо позади него след оставался, вязкое, вроде как перетекающее с боку на бок и вперёд… Видом оно походило не то на раздавленную медузу, не то на особо мерзкого осьминога, большую амёбу, или плоского червя какого — одним словом, гадость какая-то ко мне ползла.
— Что… что это? Что это такое?
Я выпучилась, и тыкая пальчиком в ЭТО, нервно вопрошала Тиану, непроизвольно тряся банкой для ускорения процесса.
Та отчего-то развеселилась, и даже тряска её больше не злила.
— Ну, как бы… тоже дух.
Отвечала она хихикая.
— Видишь ли какая тут штука — хорошие при своей жизни люди становятся светлыми духами и имеют более ли менее сносный вид, приятный цвет и летают, а вот плохие, как сама видишь, обречены вот на это и ползать.
Говорила Тиана тыкая в ползущую ко мне с упорством асфальтоукладывающего катка кляксу.
— Кстати сказать, они небезобидные, могут и напасть. Особенно плохо будет если всем скопом наваляться.
И словно подтверждая эти слова. Пакость вроде как приподнялась, на этом липком слизняке обозначилось подобие головы, провалы глаз — две круглые дырки уставились на меня, «чпок» и открылась беззубая пасть, послышался не предаваемо мерзкий звук, изображающий плач, надо думать. Я в ужасе за уши свои схватилась, по сравнению с этим, звук возюканья пенопластом по стеклу может смело считаться расслабляющей музыкой.
Я воспылала такой ненавистью к этой дряни, словами цензурными не передать и шмальнула по нему лишь бы только оно заткнулось. Пакости моё приветствие не понравилось, и она ещё громче и противнее заверещала и выстрелила в ответ какими-то отростками-щупальцами-паутиной — это как кому померещится, прилипнув к ноге намертво и поползло на меня намного активнее.
Вспыхнула шлака здоровья и хп стали уменьшаться — гадость оказалась токсичной и мало того, что вешала отравление, так ещё и прочность экипировки мне ломало. Опять без штанов останусь.
Это было так мерзко, что волосы по всему телу дыбом встали. Я принялась скакать и метаться из стороны в сторону, стараясь стрясти прицепившуюся мерзость, со всей дури прижимая к груди свою банку, которую тупо не додумалась убрать в инвентарь. А эта жуть держалась цепко и стремилось ко мне неумолимо, напоминая теперь жуткого вида личинку какого-то жука, или пиявку — видимо его форма тела менялась в зависимости от того что оно делает. И ведь дрянь в процессе ещё и пищала не переставая, так противно, что было просто нестерпимо.
Я чуть из собственной шкуры не выпрыгнула, казалось, что у меня внутри кто-то скребётся. Пришлось усилием воли заставить себя стоять на месте — это было трудно сделать, и стрелять-стрелять-стрелять… пока та пакость наконец не изжарилась, а потом ногой её… ногами. Изгваздалась токсичными ошмётками вся. Упёртый попался моб, до последнего пытался добраться до меня. Капнул опыт за уничтожение. Нехилый надо признать, гораздо больше сейчас отсыпали чем давали за тех же крыс, или кабанов — это несколько примерило меня с мерзким видом этого моба. Не очень опасные, зато какие «жирные».
Светлые духи вели себя индифферентно и никакого внимания на меня не обращали. Зато тёмных ползунов совсем не смутила бесславная кончина собрата и я услышала, как они ко мне буквально со всех сторон принялись сползаться.
Уяснив чего стоит опасаться. Я, убрав наконец банку с Тианой в инвентарь, начала перемещаться активнее, избегая липких хваталок этих мобов, и отстреливалась от них, а они само собой меня ловили. Таким вот образом играясь с мобами в салочки, и завалив их с десяток, я подняла уровень и поняла, что этим тут можно очень долго заниматься, и очень хорошо подняться в уровнях. Это была идеальная прокачка, меньше желающих умереть от моей руки… точнее от моего дурного глаза не становилось, только больше. Они ползли и ползли… прям парад самоубийц какой-то, даже искать не приходилось, но вот время… время-то уходило.
Пришлось придушить свою перевозбудившуюся жабу и активнее продвигаться дальше по течению тумана — куда-то же он вёл меня. Попутно я соображала, как мне средь всех этих летунов отыскать мать Юленьки. Не подзывать же этого духа как собачку в самом деле. Да и шуметь тут не хотелось, за мной и так по пятам ползли, из-за чего толком даже осмотреться по сторонам не получалось, всё время под ноги смотреть приходилось.
— Может плакат какой нарисовать… табличку на спину приспособить типа — «Разыскиваю…, и отзовитесь!» Если конечно тут есть кому читать… или точнее — чем им читать.
Так я, бурча себе под нос всякую ахинею, перебирала предметы в собственном инвентаре, стараясь в их характеристиках вычитать что-то, что может мне чем-нибудь помочь в такой вот ситуации. Тщетно.
Я уже было расстроилась даже, но тут наткнулась на семейное фото, с бухты-барахты позаимствованное мною из дома Юленьки — интересно дом всё ещё разгромлен, или его привели к привычному виду?