«Мэрайя Гудвин, 68 лет. Милая и чуть странная, вроде, сидит на месте, но не факт. Что знаем:
а). Кофейня Кэрри. Раннее посещение, завещание неспроста? Может, была постоянным клиентом?
б). Отравление, по моей версии, каплями, вместо них убийца подсунул пузырек. Где пузырек? Почему его нет в сумке? Одноразовый? Тогда искать в мусоре в кофейне. Убийца должен был, в таком случае, знать о ее привычке пить капли с кофе и чаем. Белинда Симпсон отпадает, иначе она бы про такой факт не заговорила. И иметь доступ к вещам покойной. Какой-то другой постоянный клиент кофейни мог бы заметить привычку Мэрайи, но как насчет доступа? Узнать, как она покупала лекарства и какие. У Белинды.
в). Белинда Симпсон, похоже, не имеет отношения. Знакомые к Мэрайе не приходили. Убийца мог быть среди тех, с кем она встречалась вне дома, если верны слова соседки.
г). Одно из таких мест — аббатство. Встречи каждое воскресенье. С кем встречалась атеистка в древнем аббатстве? С убийцей или кем-то еще?
Что сделать:
а) добыть мусор из кофейни и найти пузырек (как он выглядит?..);
б) узнать у Белинды, какие лекарства пила Мэрайя и, все же, может, она знает, как и где их покупали;
в) посетить аббатство».
Мардж Никсон удовлетворенно обвела схему взглядом. Так гораздо понятнее. Она встала и включила чайник. Проверила беднягу-телефон: он сох в разобранном виде на полотенце.
— Мало надежды на выздоровление, — махнула Мардж рукой. — С чего же начать? Лекарства и Белинда — самое легкое, но без телефона не справиться… Отправлюсь в аббатство. Вроде как, это одна из самых больших достопримечательностей, а я ни разу там не побывала! Что ж, быть детективом увлекательно! Правда, если Гарольд решит позвонить… — она бросила взгляд на жалкие запчасти Нокии. — Эх, кто мне будет звонить, а?..
— Телефон все еще отключен, — вполголоса сказал Гарольд Себастиану, в который раз откладывая смартфон с досадой и нарастающей тревогой.
Из кухни неслись ароматы жареного цыпленка и свежих овощей: миссис Кингстон не понадобилось много времени на отдых после двухнедельной заботы о свалившемся с внезапной пневмонией отце, и она с энтузиазмом принялась за готовку и уборку: журнальный столик, прежнее рабочее место Кингстона, еще неубранное после увольнения (о котором родителям пока не было известно), за считанные минуты превратилось в идеальный предмет интерьера. Мистер Кингстон-самый-старший в халате читал газету, наслаждаясь свежесваренным кофе со сливками.
— Ты ж видел, какой у нее мобильник, — также тихо сказал Себастиан. — Он мог сесть, вряд ли что случилось. Элли говорила, что она ходит на работу, как всегда. Ты ведь помнишь, какую Мардж ведет спокойную жизнь.
— Да, но ей свойственны безумства время от времени. В любом случае, я должен встретиться с Мардж прежде, чем мама и папа решат самостоятельно наводить справки о ней в колледже. А они настроены твердо, ты видишь. Кто просил тебя, Себ? — меньше всего Гарольду хотелось, чтоб в только-только начинающиеся отношения вмешались жаждущие заполучить невестку родители. — Вот расскажу им про твою Элли.
— Никакая она не моя, нас связывают чисто деловые отношения, — возразил Себ, — и ма об этом знает. А тебе, брат, был нужен этот пинок под пятую точку, сам знаешь.
— Па! — возопил Гарри злорадно. — Почему Себу можно такие словечки говорить, а меня всегда ругали?
— Какие? — выглянули родители из кухни.
— «Пинок под пятую точку», — пожаловался Гарольд, поглядывая на Себастиана.
— Дома он так не говорит, — нахмурился отец, складывая газету.
Гарольд затаился в предвкушении возмездия. Сейчас Себу достанется!
— Себастиан? — посмотрел Кингстон-самый-старший на младшего сына строго. Себастиан съежился за подушками дивана.
— Просто я всегда говорю, что естественное выражение мыслей… — начал из укрытия юный философ.
— Молодому человеку пристало следить за своей речью, — наставительно пояснил отец, ожидая согласия. — Молодежь вокруг — не пример.
Себу ничего не оставалось, только кивнуть покорно. Кингстон-самый-старший отхлебнул кофе, задерживая взгляд для пущего эффекта, и снова развернул свою газету.
— Будешь плести интриги, я на тебя управу найду, — торжествующе шепнул Гарольд, легонько ударяя брата подушкой.
— Ах, война? — беззлобно отпарировал удар тем же оружием Себастиан; подушка плашмя огрела Гарри по лицу. Он возмутился и, схватив подушку крепче, опустил ее на макушку Себа.