— Готовь боевиков, — нахмурил брови отец Анастасий. — Мы будем помнить о них, — вышел из-за стола, прогнивший пол затрещал под ним. — Пойдем изгонять Зло из нашего прошлого, ты огнем, мы верой. Пришло время Очищения.
Руслан откинулся от стены, взял «Стронг» и еле слышно сказал:
— Дай бог повернуть нам все вспять и надежду сокрушить катаклизм.
Христос со «Стронгом» на груди со стены благословил его.
— Нет, вернитесь, — оттопыривая нижнюю губу, лениво сказал лягушатник.
Артур почувствовал, как от злости немеют скулы, и чуть повысил голос.
— Пропустите.
Пухлые губы на сонном лице в который раз шевельнулись, выпустив одно слово:
— Зачем?
Артур бросил взгляд в сторону шлагбаума. Три «Кистона» против «Стронгов» — смех в аду. Ну что ж, видит бог, он не хотел… И тут сорвался Сашка, он выскочил из-за спины Артура и заорал, дергаясь и плюясь слюной:
— Ты, губошлеп зацикленный, пропускай… — и добавил такое, что сонные глазки лягушатника оживились, и он с интересом посмотрел на Сашку.
— Ну, что вылупился? — орал Сашка, раздувая крылья хрящеватого носа. — Ты знаешь, кто мы? А вот сейчас узнаешь…
Фигуры у шлагбаума шевельнулись. Лягушатник оглянулся, покачал головой и медленно сказал:
— Две обоймы. Только прямо и никуда в сторону.
— Ах ты… — задохнулся Сашка.
Артур молча вытащил из кассет две обоймы, и они мгновенно исчезли в карманах лягушатника.
Мимо шлагбаума прошли быстро, держа лягушатников, незаметно для них, под прицелом. Те лениво скользнули по проходчикам ничего не выражающими глазами и снова уставились в пространство.
Травяной ковер пружинил под ногами и подталкивал, не давая сбавить шаг. Артур с надеждой поглядывал в небо. Тьма, им нужна была тьма, это бы вселило в них надежду. Но проклятое солнце, похоже, и не думало скатываться с зенита и упрямо висело прямо над их головами. Горы все так же были далеки. Чувство тревоги охватило Артура.
— Проклятье, — пробормотал он. — Свалится оно или нет?
Сашка посмотрел вверх, по сторонам и плюнул.
— Все, — решительно сказал он. — Доходим до Деда, забрасываю оружие, этот «Стронг». Буду жрать и спать, и любить женщин. И пусть весь мир с этим катаклизмом летит к чертовой матери. В конце концов, живут же в Руслах…
— Под ноги смотри, — посоветовал Артур, заметив под ногами Сашки узловатый корень.
Он тоже был не прочь бросить все. Временами накатывало — уйти в какое-нибудь Русло и забыться. Спрашивается — зачем ему все это нужно: оружие, засады, бои с абордажниками… Артур снова посмотрел в небо. — Висит, дьявол его побери, и, непонятно — греет оно или нет. Ни тепла, ни холода.
Широкая лента гладкой серой дороги выползла из пространства.
— Началось, — с тоской сказал Сашка, сдергивая с плеча «Стронг».
Артур оглянулся, позади колыхалась пелена марева. Отступать было некуда. Дорога стремительно неслась на них.
— Ложись! — крикнул Артур.
Они вжались в землю, над их телами сомкнулся травяной ковер. Он уже был не упругий и податливый, трава стала жесткой и, ощетинившись зелеными корьями, встретила Дорогу Времени.
Артур чувствовал, как ломались стебли, сдерживая стремительный бег Дороги Времени, резонирующей от поступи идущих по ней теней.
Сашка, уткнувшись лицом в землю, бормотал:
— Спаси и сохрани…
Артур спиной ощущал каждый шаг идущих по Дороге Времени. Она приходила ниоткуда и уходила в никуда. Прямая, как стрела, она стремительно неслась, давя все на своем пути, и то, что еще могло сопротивляться, добивалось размеренной поступью идущих теней. Кто они и куда идут? Артур стонал в землю, откликаясь на каждый впечатывающийся в него шаг.
Трава сопротивлялась. Вместо гибнущей мгновенно ползли из земли новые стебли, обтекая два неподвижных тела, заряженные новой функцией — мы все единое.
Дорога пронеслась, оставив зеленый островок посреди бурой безжизненной равнины.
Артур с трудом приподнялся и сел. Сашка перекатился на спину, болезненно заохал.
— Все, конец. Не могу больше.
Горы, далеко синеющие на горизонте, теперь были рядом. Время сдвинуло их.
— Горы, — сказал Артур, шевеля мышцами тела, возвращая им упругость.
Сашка приподнялся на локтях.
— Граница Русла, — прошептал он и неожиданно, словно ужаленный, взвился вверх. — Смотри…
В голубом небе, дрожа, висели черные капли, готовые пролиться вниз смертоносным дождем.