— А в каком доме лучше — в новом или в старом?
— В новом.
— А почему здесь такая самая луна, как и дома?
— Потому что это та же самая луна.
— А почему луна одна?
После длительной паузы Слава снова заговорила:
— Я в новом доме буду учиться?
— Будешь, Славочка!
— А ты будешь работать?
— Буду.
— Меня будет учить Иринка?
— Будешь у нее учиться.
— Она маленькая?
— Нет, она большая.
— Расскажи мне еще раз про Иринку.
И Зося начала рассказывать:
— Я тогда была еще не такая большая, как теперь, а Иринка — совсем маленькая. Брат Ирины бил на войне буржуев и панов, а она жила одна в этом самом городе, где мы с тобой сейчас ожидаем машину. Однажды ночью бандиты напали на город...
— Мама, а наш тата бил бандитов, буржуев и панов?
Так ребенок, девочка Слава Творицкая, получала первые уроки жизни.
5
Нестерович показал Зосе на дом возле леса:
— Видите? Эта хата пустует. Кулак из нее выселен давно, там жили наши рабочие, но потом они перебрались в барак — подальше на работу уехали. Идите туда, занимайте и живите. Там несколько комнат, в одной из них поселился портной, вы его знаете.
— Портной?
— Он вам мешать не будет, а вы ему подавно.— Нестерович улыбнулся. — Мне он тоже не докучает, этот старый чудак. Пускай себе живет в уголочке.
Зося пошла. Большая хата стояла в самом углу прогалины, среди ельника, прямо в окна заглядывали кусты орешника, огород — через дорогу. Двор был покрыт льдом, по которому текли ручейки снеговой воды. На крыльце стоял портной, кидал далеко от себя хлебные крошки и приманивал курицу. Та вытягивала шею, но подойти боялась. Другая курица была на привязи: один конец бечевки завязан за ногу, другой конец — за столбик возле крыльца. Вместо того чтобы спросить, какими судьбами Зося снова появилась в этих краях, или хотя бы просто поздороваться, портной сразу же начал объяснять:
— Достал двух кур. Да вот, провались они, никак к дому не привыкнут! Забредут черт их ведает куда — бегай тогда, ищи!.. («Начинается разговор!» — подумала Зося.) Казалось бы, курица — плевое дело, а между прочим... Ведь тут народу полным-полно. Поймают, голову открутят — и в горшок!
— Кто?
— Народ! Я ж говорю... Курицу — и ту сторожи!
Зося пошла в хату, ничего не отвечая. Портной встревожился и побежал следом за ней.
— Я сюда приехала на работу. Нестерович сказал мне, чтобы я тут жила.
— Он же мне отдал эту хату!
Зося молча начала осматривать помещение. Здесь были кухня и три комнаты. Из каждой в кухню — отдельный ход.
— Вы какую комнату заняли? — спросила Зося.
— Как это — какую? Все! Живу...
— Один?
— А кто мне еще нужен?
— Вы здесь балы, что ли, собираетесь устраивать? К чему вам столько комнат?
— У каждого человека своя фантазия... Кому что нравится.
Зося стояла и раздумывала. Портной, вдруг о чем-то догадавшись, изменил тон.
— Бог ты мой, вы бы сразу так и сказали! Занимайте какую вам угодно комнату.
— Какую поспокойнее, чтоб через нее не ходили... Вот эту я займу.
— Берите эту, мне все равно. Правда, эта побольше, но с вас я дороже не возьму. Одна цена будет — и за эту и за ту.
Зося усмехнулась и пошла за Славой и за вещами. На следующий день портной узнал, что Зося ничего ему платить не будет, и помчался к Нестеровичу.
— Что это делается? — закричал он. — Что это за порядки? Мою хату разобрали? Разобрали! Пожалуйста! Вместо моей хаты ты мне дал другую? Дал.
— Пожалуйста! — передразнил портного Нестерович.
— Тебе смешно. А зачем же ты ко мне людей посылаешь? На какого черта мне нужны квартиранты?
— Ну что ж, если не хочешь иметь квартирантов, сам можешь квартирантом стать у тех, кто с тобой там живет.
— Отдавай мне мою хату!
— Давай в таком случае оценим твою хату, и строительство тебе заплатит за нее.
— Ладно. А сколько дадите?
— Подумаем, сколько можно дать за три охапки трухлявых дров.
— Э, брат ты мой, ты, видать, совсем уже забываешь о нашем давнишнем соседстве!
— Мы тебе за хату заплатим, но только ты не думай на этом наживаться. Заплатим не больше, чем она стоит. А сейчас дали тебе жилье? Живешь? Почему же ты на работу не ходишь? Кулацкие хаты принадлежат теперь строительству, а жить в них могут только наши рабочие. Людей нам требуется много, но таких, что работают.
— Дай же мне обжиться!
— Как это — обжиться? Обживаться надо работая.
— А я что, из милости, что ли, живу?
— Еще чего не хватало! Сегодня же с полудня становись на работу!