Кнут его сек. Быки в ужасе разорвали путы и ворвались в гущу телохранителей царя, сея смерть и хаос. В какой-то момент бог и царь встретились лицом к лицу. Гуррах выбросил вперед щит, Тара ушел в сторону, но в бешеной давке не смог размахнуться кнутом. Царь выхватил короткий кинжал и нанес короткий удар в грудь бывшего бога. Тара заревел, сделал шаг вперед, и пальцы его сомкнулись на горле Гурраха.
На носу корабля все погрузилось в пламя. К счастью, я заранее собрал священные знамена и драгоценности. Мои вещи уже лежали в лодке, я спрыгнул туда сам, то же сделали слуги, и мы отчалили. Позади нас пентарема мучительно заскрипела, и ее перекосило на борт — люди и амфоры с припасами кубарем катились вниз.
Затем нестерпимый свет поднялся над водами. Царь наш благословлен богами и природа его — сродни им. Поглотив ее, Тара получил то, чего ему не хватало, чтобы вернуть себе силу божества.
Сияющий исполин стоял на месте судна и ноги его касались дна морского, а голова — туч. Вода кипела от его прикосновений. Напротив него туча рухнула на море и менялась, принимая свой истинный облик. Впервые я видел мою Богиню во плоти.
Исполинская, черная как ночь фигура женщины с бычьей головой ревела, заглушая гром. Руки ее сжимали молнии и ураганы. Мы видели ее мгновение, а потом Тара и боги Элидданов обрушились на нее. Море кипело в сердце их битвы — по несчастью, именно там находился флот царя.
Бездна разверзлась там — от земли и до неба. А потом Богиня бежала. Туча ее мчалась к югу — к далеким землям, где мы поклоняемся ей — а боги Элидданов неслись следом и торжествующие голоса их бушевали в небесах.
Буря далеко разбросала жалкие остатки царского флота и лишь к вечеру мы взошли на борт потрепанной триремы. Гадание не обмануло, и там мы нашли Хару. Акта крепко прижилась к его плечу, но смотрела на меня без страха.
Я церемонно поклонился.
— Господин мой Хара, ведомо ли вам, что отец ваш погиб? Сражался он отважно, но сражен был силой бессмертных, встретив конец, достойный его великой доблести.
Хара кивнул и опустил взгляд.
Акта смотрела на меня, широко открыв глаза.
Я поклонился и ей.
— Видели вы и сами мощь вашего отца, достопочтенная. Ныне вернулся он домой из долгого изгнания и называют его отныне Тара, Сжимающий Кнут. Боюсь, Тшарат Эбеновая сегодня получила грозного противника.
Я таинственно замолк, как должен замолкнуть пророк, открыв смертным истину.
Да, вряд ли моя госпожа теперь рискнет покидать земли Великого царя! И, что немаловажно — сам я ничего не сделал ради такого исхода. Ну кто же, в самом-то деле, мог подумать, что Хара решит похитить жертвенную деву, а уж тем более, что боги Элидданов помогут чужеземному принцу!
— Думаю, господин мой Хара, поторопить к родным берегам надобно вам, покуда братья ваши трон опустевший не заняли, — закончил я веско.
Третье правило пророка такого: служа богам, помни, что ты — с людьми.
По тропе предков
Олег Рония: Это маленький, пародийный рассказ в духе Р. Шекли про то, что иногда наши желания сбываются не так, как мы ожидали. Ну, и про космических индейцев!
Джозеф Шульц был недоволен своей работой и жизнью вообще.
Он учился на спутника-компаньона пожилых, одну из немногих профессий, на которых роботы не прижились. Но все вакансии на много лет вперед оказались заняты, и ему пришлось получать низший разряд зарплаты и идти на завод — оператором красной кнопки.
Целыми днями Джозеф стоял у пульта с единственной кнопкой — сидеть запрещалось — и ждал неисправности. Если бы на линии возникли неполадки, он должен был нажать кнопку и остановить роботов на конвейере. Впрочем, мастер смены как-то по секрету признался, что автоматика сама реагирует на неисправность за две сотых миллисекунды, а неисправности происходят в среднем одна на миллион часов работы линии. Правительство Земного Альянса содержит почти весь сектор синих воротничков, чтобы занять людей хоть какой-то работой вместо того, чтобы платить им «счастливые пособия».
Джозеф Шульц проводил рабочее время, уходя с головой в свою страсть — он читал и писал про индейцев. Началось все в детстве с винтажного плоскостного фильма с Клинтом Иствудом, потом пошли приключенческие книжки, затем — книги серьезные. Теперь Джозеф проводил скучные дни, мечтая о бескрайних прериях, стадах бизонов до горизонта, вольных племенах, прекрасных индейских девах…