Антонио продолжил жить среди каапи, рассчитывая наставить их на путь истинный долголетним примером праведной жизни.
Когда через три года его навестила комиссия Святого престола, они обнаружили, что каапи выстроили себе наземные дома — иллюстрированную Библию внимательно изучали уже четыре поселения.
Вокруг деревни возвели крепкую ограду от хищников; около нее — высадили поля из злаков, которые до этого собирали дикими. Каапи оказались очень сметливым народом и обожали учиться. Охотники дополнили традиционные пращи луками и копьями. Каапи начали носить хитоны из шкур. Местный целить бодро делал перевязки и оказывал простую медицинскую помощь. Детская смертность резко упала. У деревни появился постоянный выборный вождь; он подумывал выкопать себе норный дворец.
Крещеных каапи же не было ни одного.
Когда через десять лет безутешный Антонио покинул деревню, каапи уже разводили земные сорта пшеницы, а молодое поколение учеников миссионерской школы разработало собственный алфавит.
Миссионера тепло проводили и просили возвращаться, но Антонио привез с собой на северный континент единственного христианина. Да и тот ненароком оскандалил его, честно признавшись, что хотя в церковь ходит, в богов не очень верит, а зато умеет читать и писать по-английски и по-французски и хочет учиться в университете.
С горечью в сердце Антонио покинул Элладу и перенес свой пыл на язычников Марса, и там усилия его дали всходы. Ныне Антонио, епископа Марсианского, с теплом вспоминали в подземных поселениях от Северной шапки до Южной, и, как говорили люди, в истории красной планеты не было равного ему миссионера.
Потому именно его Папа привлек для решения проблемы, грозившей погрузить в пламя всю Элладу… если не все человечество.
Предполагалось, что живя на разных континентах, встречаться люди и каапи будут не часто. Южный континент год за годом обрастал добротными поселками, окруженными полями, в море выходили неуклюжие плоты, а реки бороздили плоскодонные суда. Племена каапи заключали союзы для истребления хищников. Численность этого разумного вида выросла по крайне мере в три раза, а тысячелетиями царившие на равнинах грозные звери-гиганты попрятались в леса.
В один несчастный день подданный Триединой монархии — торговавший с каапи купец Сидоров из Вологды — положил глаз на богатые залежи олова на территории туземцев. Он привел туда отряд Элладского казачьего войска и заложил Форт-Сидоров.
Тут и выяснилось, что местные деревни давно подписали договор о взаимопомощи и 50 казаков окружили пять тысяч вооруженных луками каапи. Те, видимо, решили поиграть в конкистадоров и во время переговоров напали на великого вождя армии.
По итогам битвы каапи заполучили пятьдесят ружей, пятьдесят электрических револьверов, пятьдесят комплектов казачьей формы (изрядно попорченных стрелами) и пятьдесят мехоконей, а также пулемет Максим-3008 и пять тысяч патронов к нему, плюс — горнодобывающие машины купца Сидорова и пленного инженера-геолога.
Сам купец умчался на ветрокрыле на северный континент и требовал отмщения. Несравненная наглость туземцев, посмевших напасть на цивилизованных людей (а главное, разбить их), вызвала мобилизацию всей колонии Триединой монархии. Через три недели около рудника разгорелась эпическая битва всего Элладского казачьего войска, а также добровольцев из имперской ландмилиции против орды каапи.
Большим сюрпризом стало то, что туземцев было уже не пять, а 15 тысяч, а фатальным для колонистов — то, что каапи прекрасно освоили пулемет. Из пяти сотен человек карательной экспедиции южный континент покинуло лишь тридцать.
Скандал вышел далеко за пределы Эллады. В колониях Земли и в метрополии бушевала буря — пресса призывала примерно проучить зарвавшихся аборигенов. Отборные отряды звездной пехоты кайзера, снаряженные тесла-скафандрами, уже грузились на тяжелый вакуумный дирижабль «Бисмарк», когда в Афины Элладские опустился челнок с мафурским Лордом-психологом на борту. Он сообщил, что прибыл как частное лицо и турист, но все слишком хорошо помнили судьбу расы рюцзу.
К Элладе стягивались вакуумные линкоры Великих держав. Однажды небеса затмил трехкилометровый исполин — такую громаду прежде люди никогда не видели. Это был легкий мафурский корвет, прибывший для наблюдения.
В эту-то кипящую ненавистью и страхом печку и держал путь епископ Антонио Марсианский — папский легат и первый человек, подружившийся с каапи. Эллада встретила его памятным с юности вольным ветром, хотя, кажется, в воздухе стало меньше свежести и больше дыма. Афины Элладские разрослись, и кроме тщательно распланированного центра в городе появились неказистые трущобы — Антонио подумал, что город, можно сказать, возмужал.