- Я приехал, чтобы предупредить: вскоре состоится твоя встреча с Исповедником.
Плохо...очень плохо. Я действительно влипла.
- Жаль мальчика, - не обращая внимания на слишком часто возникающие сегодня пасмурные мысли, отвечаю я в обычной флегматичной манере, чем явно веселю Гриона. Он бросает в мою сторону совсем озорной взгляд и мечтательно поднимает глаза к небу:
- Твое проснувшееся на первой же встрече сочувствие заставляет думать о том, что все еще можно вернуть состояние, в котором тебя видеть привычнее.
- Прости, что не оправдываю ожиданий, - безэмоционально отзываюсь я, хотя, пожалуй, меня очень тянет подойти и стереть с его лица эту наглую ухмылку. Впервые за то время, что вижу у себя посетителей.
- Что ты, Ви, напротив, - кажется, он всерьез уверился в том, что загнал меня в ловушку, - оправдываешь в полной мере. Особенно сквозящий в твоих словах сарказм, которого не было отродясь, вселяет надежду на лучшее - даже добавляет огонька. А что касается мальчика...как, кстати, ты догадалась о его возрасте? - интересуется он, хотя прекрасно понимает, что я предположила наугад, просто руководствуясь собственными мыслями. - Могу тебя успокоить: один из его родителей - воплощенный элементаль воздуха. Маг такой силы тебя устроит или опять начнешь говорить о том, что и он рискует сойти с ума? - и пытливый взгляд мужа наталкивает меня на мысль, что он решил заняться ребусом на тему того, откуда во мне после перерождения взялась столь разрушительная энергия. Но это всего лишь догадки. Их я не рассматриваю. Хотя Грион, если упрется, своего добивается всегда. Так было, когда он вдруг решил, что нам стоит пожениться. Хотя, надо признаться, я ни разу за пять лет совместной жизни об этом решении не пожалела...
- Кто второй родитель? - выныривая из потока воспоминаний, возвращаюсь я к почти деловому тону. Но остаточная хрипотца в голосе не ускользает от мужа: мне даже кажется, что, помимо дернувшейся головы, он реагирует на нее расширенным зрачком. Как и всегда. Хотя, впрочем, отсюда плохо видно. Мне может это и показаться.
- Неизвестно, - хмурится Грион. Наверное, хотел поразить приготовленным специально для поликинетика Исповедником.
- Жаль мальчика, - снова выдыхаю я.
- Ты настолько сильна, Ви? - уже не скрывая настороженности за ненатуральной веселостью, спрашивает муж.
Как тебе сказать, Гри...с одной стороны, то, что мальчик умолчал о втором члене своей семьи, говорит только о том, что там тоже не последний в лестнице резервов маг. Так поступают все, кто, по тем или иным причинам, не хочет, чтобы знали об истинной величине их возможностей. Только ведь шанс, что тот, неизвестный, окажется огненным элементалем, совсем небольшой. Тогда - да, Исповедник сможет вытерпеть все, что придется увидеть. В любом другом случае - увы...и на моей совести станет одной смертью больше.
- А ты уверен, что хочешь знать правду? - равнодушно отвечаю я вопросом на вопрос.
- Хочу, - и ведь правду говорит, не врет. Да он вообще никогда мне не врал. Что за чудо-муж был у маленькой Виолы... - И причину, по которой ты чуть не сошла с ума, тоже хочу знать, Ви. И... - он осекается, но я, кажется, знаю, что могло бы последовать за внезапным молчанием. Мне это не нужно. Не теперь. Год назад - да, возможно. Сейчас у меня своя дорога. И на ней никому больше нет места. Даже тебе, Гри.
Муж поджимает губы, отстраняется от стены и снова смотрит на меня взглядом представителя правопорядка.
- Я надеюсь, ты не будешь делать глупостей. Я заеду за тобой завтра, - снова звучит в тишине его голос. Голос, который я когда-то безумно любила срывать на хрип.
- Грион? - нет, это не любопытство, это просто укладывание мозаики в нужном порядке. Его рука застывает над дверной ручкой, когда слышится мой оклик, и он тут же разворачивается всем корпусом ко мне. Словно ждал, что его позовут. И я оправдала ожидания, подарив глупую надежду снова.
- Да, Виола? - на меня смотрят в упор, и с такого расстояния реакция мужа больше не вызывает сомнения: он не только ради новости об Исповеднике пришел...Черт.
- С какой стати страж правопорядка будет докладывать пациенту лечебницы о решениях Верховного Судьи?
Его губы трогает едва заметная улыбка.
- Страж и не будет, - я не задаю того вопроса, который он ожидает, и на этот раз муж, на удивление, не испытывает неловкости. Он дарит мне легкий кивок и прощается:
- До встречи, Виола. Буду рад сопроводить тебя в здание Суда.
Он уходит, оставляя в душе странное и непонятное ощущение предчувствия. Какую цель преследует Грион сейчас? Его многоходовые комбинации я не понимала никогда. Наверное, поэтому ему и удалось добиться в жизни успеха. Я всегда была гораздо проще. Мне просто нравилось помогать людям, вот и все. Зато он с каким-то странным облегчением говорил, что рядом со мной отдыхает - настолько я проста и бесхитростна. И всегда целовал, стоило мне обидеться на завуалированный намек о недалеких умственных способностях. Обычно такие разговоры всегда заканчивались при минимуме одежды, а я приходила в себя, лежа на груди Гриона и довольно мурлыкая. Муж говорил, что я не глупа. И он совсем не это имел в виду. Я - это словно ожившая стихия, в которой он каждый раз купается, словно впервые. И еще я всегда делаю его лучше. Польщенная сравнением жена лишь тихо улыбалась в ответ на признания, в душе тайно соглашаясь с тем, что Грион действительно приручил стихию. Это ведь было вторым именем элементаля...
Почти сразу после ухода Гриона в дверь протискивается любопытное лицо Дайны. Нет, сегодня определенно странный день. Потому что моя обычно строгая сиделка никогда не позволяет себе отличное от серьезного выражение лица в присутствии пациентов. Она говорит, что нестабильный маг способен загореться не хуже любой спички даже от малейшего отличия от стабильно-флегматичного настроения. Я верю, потому что слух о странном Димирэ до сих пор передается из уст в уста в нашей лечебнице. Будто бы один из выгоревших магов, оскорбившись сочувствующей улыбкой санитара, голыми руками задушил беднягу. А пришедшему врачу назидательным тоном сообщил, что он не ребенок, чтобы его жалели. После чего был сопровожден обратно в тюрьму. Где и умер после очередной стычки с заключенным во время одной из прогулок.
Неприятный холодок пробегает по спине, когда я пытаюсь представить себя на месте того самого Димирэ, и в который раз напоминаю себе, что доктор Кин была права: спокойствие - главная добродетель. Оно уже помогло мне не сойти с ума тогда, когда я осталась одна. Сделает это и сейчас, когда я снова не понимаю, чего от меня хотят. Поэтому я реагирую на нетипичное поведение Дайны как обычно. То есть никак. А она удивляет меня снова: высовывается из-за двери с подносом завтрака. В ответ на немое удивление поясняет:
- У красивого мужчины были припасены очень вкусные шоколадные конфеты. Хочешь попробовать? - она смотрит на меня с видом искусителя, и я почему-то именно сейчас не могу устоять перед внезапно проснувшимся обаянием женщины. Киваю, словно в замедленной съемке, а потом наблюдаю, как она почти торжественно шествует к столу, за которым я все еще нахожусь, присаживается на свободный стул, не забыв перед этим поставить завтрак передо мной, после чего аккуратно достает из-под полы парочку конфет, одну из которых протягивает мне. И я вместо привычной овсяной каши с утра рассматриваю до боли знакомую упаковку с розовыми попугайчиками, в которую завернуто лакомство.
Сент-Маунтайн. Шесть лет назад. Наше свадебное путешествие и какой-то дешевый, но страшно уютный отель. Гри еще не главный страж, но вскоре его повысят в должности, поэтому мы пока довольствуемся самым необходимым. У нас романтика. Неделя брачных ночей. И коробка вот таких конфет на восьмое утро, когда муж с сияющими торжеством глазами вваливается в номер и сообщает, что нашел мои любимые сладости. В этом Богом забытом городке на пути к морю. "Моя любовь к тебе никогда не умрет", - сказал он тогда банальную до жути фразу, и я поверила. Потому что все пять лет совместной жизни он только и делал, что подтверждал ее. Черт. Гри, это удар ниже пояса!