Глава 14. Перезагрузка
Are you ready for me?
Do you love me in black?
I'll will push you away
Then make you come back
Doro “Love me in black”
(Готов ли ты ко мне?
Сможешь ли полюбить тьму во мне?
Ведь я могу оттолкнуть тебя,
А затем вернуть обратно)
Месяц спустя
– Виола, девочка, ну, будет вам… – доктор Нойс, кажется, искренне впечатлена обилием выливающихся из меня слез. – Это происходит в жизни каждой женщины рано или поздно. Этому стоит только радоваться, поверьте мне…
Она точь–в–точь повторяет слова годичной давности, и именно в этот миг я осознаю свое бесконечное одиночество, вместе с которым высыхает и влага с глаз. Доктор Нойс – всего лишь специалист, один из множества безликих целителей, призванных проводить периодические осмотры пациентов, чтобы потом сообщать в координационный центр о том, что карточка посещения закрыта или, наоборот, к ней придут еще раз. На сегодня встречу можно считать оконченной…
Я говорю несколько общих фраз и обещаю купить все витамины по списку, что она успела упомянуть. Да–да, к целителям–практикам я тоже зайду. Я буду неукоснительно соблюдать все инструкции…
Выхожу из кабинета частной практики и лишь тогда вдыхаю полной грудью. На улице должна ждать Кири… иду к ней, не разбирая дороги, только бы оказаться рядом с действительно сочувствующим человеком.
Она стоит, опираясь на дверцу мобиля, и терпеливо ожидает, когда я подойду ближе.
– Ну что?
– Четыре–пять недель, – я сообщаю диагноз доктора Нойс без единой эмоции в голосе.
– Грион был бы счастлив, – неожиданно тепло улыбается Кири и обнимает меня.
– Наверное…
Она оказалась единственным человеком, не позволившим разводить слезы по поводу смерти Гриона. Когда остальные выражали искренние соболезнования, Кири просто оказалась рядом и сказала, что с этим придется жить дальше. Что Грион бы не одобрил, замкнись я в себе. Что я–то осталась жива, а значит, это зачем–нибудь, да нужно. Именно она помогла мне не замкнуться на собственных страданиях. И именно она после того случая с оставленным в ванной вином отправила меня к доктору. Правда, дойти я смогла только сейчас…
– В магазин детской одежды! – решительный настрой Валькери прерывает неспешное течение моих мыслей.
– Зачем? – я недоуменно смотрю на нее, и ответ следует незамедлительно.
– Как это – зачем? Пинетки покупать! – как на глупенькую, смотрит на меня Кири. – И до восьмого месяца больше туда не сунемся! Мне тоже не мешает ознакомиться с ассортиментом – мало ли, Фред решит обзавестись потомством, – с намеком добавляет она, словно этот вопрос уже является решенным. И что–то подсказывает, что о потомстве явно не глава семейства задумался…
– Ну…давай, – растерянно бросаю я, хотя нет никакого настроения ехать в магазины. Опять…опять я узнаю о беременности тогда, когда Грион не сможет порадоваться вместе со мной.
Месяц потребовался на психическое восстановление. Что произошло после того, как Кловис спасла меня от Ангела, я не помню вообще. Есть какое–то смутное воспоминание, что она была не одна, и только. Когда я очнулась, никакой поляны уже не было: меня перенесли в больницу, где и продержали еще неделю. На известия о Грионе не реагировала никак. Я до сих пор эмоционально закрыта, стоит кому–нибудь упомянуть о нем. Не могу. Пока не могу нормально разговаривать на эту тему…
Мы похоронили его на городском кладбище. Там всегда стоят свежие цветы: посетителей у мужа много. Он успел помочь сотням жителей города, и вереница тех, кто хотел бы выразить свое почтение, не ослабевает. Я часто бываю у него. И практически никогда не остаюсь одна. Могу отгородиться от остальных, лишь зайдя за ограду и любуясь его фотографией на камне. Я часами не отрываюсь от нее, мысленно разговаривая с Гри и делясь новостями. Сегодня, пожалуй, попрошу Кири подбросить до места и расскажу мистеру Трасту о том, что он во второй раз мог бы стать папой.
В магазине мы проводим совсем немного времени. Кири верна обещанию и правда позволяет увидеть только пинетки. Она долго смотрит на меня и, наконец, подбирает вязаные беленькие носочки с пумпончиками на концах завязок, объясняя свой выбор тем, что красные следочки чем–то напоминают цвет моих волос. А ребенок непременно должен родиться именно с ним. И глазами Гриона, конечно. Да…мои волосы снова стали прежними. Она быстро расплачивается с улыбчивой продавщицей, отдает пинетки мне в руки и тащит обратно к мобилю.
– Хочешь в кафешку? Правда, кофе тебе теперь нельзя, но мы ведь всегда можем заказать молочный коктейль, – мне демонстрируют множество вариантов проведения выходного дня, но я отрицательно качаю головой.
– Отвези меня…к Гриону. Пожалуйста.
Кири хмурится:
– Тебе пора привыкать жить без него. И не советоваться с воздухом, воображая себе его присутствие, когда могла бы посвятить время возвращению к нормальной жизни.
– Я это…знаю, – к чему спорить, когда все и так ясно. – Просто…дай мне еще немного времени, хорошо? – я просительно смотрю на девушку, и она сдается. В последнее время ей тяжело переносить мой жалостливый взгляд. Иногда кажется, она испытывает вину за то, что…тогда не успела остановить Ангела, позволив ему забрать Гриона. Не стоит. Мы все равно ничего не смогли бы сделать. Я не раз ей об этом говорила…
Что стало с телом Ангела, мне неизвестно. И неинтересно, честно говоря. Я правда отпустила все, что было связано с ним. Осталась только боль в душе, связанная со смертью Гриона. Ее… тяжело пережить. Но я пытаюсь. А в свете последних событий нужно будет торопиться избавиться от плохого настроения как можно быстрее…интересно, кто у нас родится – мальчик или девочка?
Кири останавливает мобиль у главных ворот. Я захватываю пинетки с собой и медленно выхожу наружу.
– Подождать? – с надеждой в голосе интересуется валькирия. Я знаю, как тяжело ей на самом деле оставлять меня здесь, если случается подвозить.
Я отрицательно качаю головой:
– Я потом…пройдусь. Езжай спокойно.
– Береги себя.
– Обязательно.
Кири кивает каким–то своим мыслям, заводит мобиль и срывается с места. Я снова поворачиваюсь к входу лицом и захожу в высокую кованую ограду. Ну, здравствуй, милый…
Его место находится на территории новых захоронений. Мне нужно пройти по широкой главной улице восемь поперечных тропинок поуже, затем свернуть налево. Там будет небольшой садик, которым заканчивается аллея из невысоких молодых лип. Плиты в этом месте смотрятся особенно живописно. Именно там и похоронили Гриона.
Здесь все время поют птицы, несмотря на скорое приближение зимы. Я кутаюсь в пальто скорее по привычке: холода, почему–то, не чувствуется. Желтеющие листья деревьев настраивают на спокойный лад. Здесь ощущается умиротворение, здесь не хочется плакать. Скоро, скоро я снова тебя увижу.
Скамейка на двух посетителей, на удивление, не пуста. Но худосочный силуэт Дайны я угадываю сразу. Она не надела шапочки, и привычную прическу можно рассмотреть даже с большого расстояния. Когда же я подхожу ближе, а она смотрит на меня…глазами, в которых скрывается сама тьма, в голове щелкает неизвестный механизм, словно открывающий доступ к скрытым воспоминаниям.
– Ну как ты? – привычно спрашивает она, а я долго не могу собраться с ответом. Наконец, решаю сказать слова, вертящиеся на языке.